– Значит, так, – медленно наступая на Тимофея, прошипел Семён. – Эту свою хрень с самострела снимаешь. Послезавтра сдаешь зачёт.
«Наступает. Значит, будет пытаться вытеснить меня с этого места. То, что я сделал шаг назад – это не отступление. Вот же хрень, получилось, что я принял складских в команду, вот его и притопило: он же боярич, а тут люди против него пошли. Ну и что, что они до сего времени ему и даром не нужны, сейчас-то они свой выбор сделали. Значит, ему надо, чтоб я сделал ещё один шаг назад. Это будет отступление. Идти или стоять?»
Мартын внаглую ухмыльнулся.
«Вот же умный, мерзавчик. Получается, нельзя отступить, поскольку наступает-то урядник, а отступать я буду перед Пустобрёхом. Семён про складских к утру забудет, а этот нет, будет потом всю жизнь давить. Значит, придётся грести туда, где светлее. И попробовать вытряхнуть из этого тёмную воду».
– Наставник Прокоп велел к этому зачёту десять раз подряд попасть в средний круг, – Кузнечик решил использовать авторитет старших. Вдруг прокатит? – На то, сколько болтов будет потрачено, ограничений не было. Про то, что самострел улучшить нельзя, тоже речь не велась. Велено было, – Тимка повторил слова наставника, – «там враг, и ты должен попасть. Всё остальное не важно». Будет на следующий зачёт другая команда, буду готовиться иначе.
«Непонятно. Почему я вообще в спокойствие провалился, ничего же особенного не случилось. На поляне, когда кабан, ничего такого, а тут… Или случилось, и как там, на реке, решается что-то? Утону или выплыву?»
В минуты, когда приходило спокойствие, Кузнечик обстановку не считал. Она складывалась у него в голове наподобие картинки, нужно было только правильно уложить её части. Тогда можно было надеяться, что придёт и правильный ответ.
«А остальные? Лёнька и Алёха по сторонам с кнутами. Они не вмешаются. Но и десяток не спустят. Наставники на лавочке сидят, не сдвинулись. Значит, подстроено? Вряд ли – Семён завелся по-настоящему, не играется. Значит, они ситуацию и раньше видели, а я не смотрел. Дурень. И ведь говорил мне Лёнька, а теперь что? Они заставляют меня что-то решить. Меня или Сеньку? Остальных подальше держат».
– На родичей Лисовинов руку поднял! – Мартын предпринял попытку развязать руки себе и Комару, потеснив позиции старших отроков.
– Потом пожалуешься наставнику Филимону, – равнодушно пожал плечами Лёнька.
«Интересно, а если я не уступлю, он остановится или нет? А если нет, то что будет делать? А что вообще сейчас со мной можно поделать?»
Довести до конца эту мысль Сенька ему шанса не дал.
– Ты что, не понял, что тебе ВЕЛЕНО? – у Семёна наконец прорезался голос. – Я. Тебе. Сказал. Снять. Ясно? – и Сенька, не сдержавшись, с силой пихнул Кузнечика в грудь. Тот, не ожидавший нападения, не удержался и улетел назад, умудрившись, впрочем, извернуться и упасть на бок, а не на пятую точку, как рассчитывал Семён.
«Ага, вот что можно. Драться, значит. Сам, значит. А Лёнька говорил, Комара натравят».
Кузнечик поднялся на ноги и, взвесив варианты ещё раз, принял решение, делая шаг навстречу своей злости, которая дожидалась своего момента где-то в сторонке.
«Ну, драка так драка. Щас как дам, может, посветлеет».
– Прежде чем что-то сделать, будешь сначала спрашивать у меня, я сам решу! – Семёну ничего не оставалось, как продолжить наступать. – И чтоб я тебя возле сестры на видел! Яс…
Семён попытался опять толкнуть Кузнечика, пусть и не опрокинуть его, но хотя бы сдвинуть назад, но у него не сильно это получилось. Разозлённый Кузнечик схватил его за воротник, грамотно провёл по кругу, так что, сверкнув пятками прямо перед носом донельзя удивленного Лёньки, противник плавно пропахал носом землю.
– Стоять! – донёсся до отроков крик наставника Филимона. – А ну, стоять, я сказал!
Ринувшийся было в свалку Мартын отскочил назад. Комар, схлопотав кнутом от Алексея, завопил и отпрыгнул, внезапно сообразив, что лупить их сейчас будут старшие отроки, а значит, не по-детски.
К тому моменту, когда наставники добрались до места происшествия, Сенька и Кузнечик совершенно по-дворовому, без никаких правил катались по траве и пытались мутузить друг друга. Лёнька и Алёха держали всех на расстоянии, но сами разнимать не пытались, только косились на спешивших к месту драки наставников.
Филимон подошёл к площадке, посмотрел на катающихся по земле мальчишек, пожевал губами, неодобрительно пробурчал:
– Их вообще учили на рукопашке чему-то? – перевел взгляд на Лёньку и поднял бровь.
– Драку прекратить! Встать! Смирно! – отрок для убедительности со всей дури щелкнул в воздухе кнутом.
Сенька, узнавший хорошо знакомый звук, очнулся от угара драки первым, оттолкнул от себя Тимофея и поднялся. Тимка, увидав наставников, мрачно посмотрел на урядника, но в драку не полез, стал чуть в сторонке.
– Не дело, – прокомментировал увиденное Филимон Макару. – Они что, так и будут подпрыгивать, как кнут заслышат? А в бою как? Да и дерутся… стыдобища! Они бы ещё в волосья друг дружке вцепились! Девки за женихов ловчее дерутся. Тьфу, позорище!
– Урядник Семён, – Макар полоснул отроков холодным, как вода в проруби, взглядом, – прибыть со всем десятком для разбирательства к терему, ждать там.
– Так точно, господин наставник! – отчеканил тот и, утерев нос, скомандовал: – Десяток, становись!
– Уноты Леонид и Алексей, доставить мастера Тимофея в терем, к наставнику Филимону, – столь же холодно и ровно продолжил Макар. – Проследить за порядком! Раз сами не могут.
– Есть проследить за порядком, господин наставник! – вытянулись отроки.
– Мастеровой, не унот, – злорадно прошипел Мартын, так, чтоб его слышали только соседи по строю.
– Мастер, а не мастеровой, дурень ты! – сориентировался в обстоятельствах дела получивший-таки кнутом Комар. – Наставник. Ты во что втравил, а?
– Жопа? – мрачно поинтересовался Кузнечик у Леонида. – Крепко нагорит?
– Жопа, – согласился тот и вдруг улыбнулся. – Не боись. Пока всё идёт, как надо.
– Уноты Леонид, Алексей со мной, к наставнику Филимону! Доложите, что видели, – скомандовал появившийся на гульбище Макар. – Всем остальным сидеть здесь.
– Вольно! Садись! – распорядился Сенька и покосился на Кузнечика.
«Подчиняться, не подчиняться? Да ну его!»
– Садимся, – скомандовал он своим. – Захар, бечева тонкая есть? Прицел примотать надо, прежде чем переклеивать. И гвоздей бы железных, только маленьких…
Рядом на лавку плюхнулся подошедший к гульбищу Прошка.
– А я чего, я ничего, – ответил он на недоумённый взгляд Кузнечика. – Вот собак покормили, загоны почистили. Эй, Глузд, давай сюда! – крикнул он болтающемуся около лестницы худощавому мальчишке. – Стоишь там…
