Глава 18
Остаток дня и вечер я провела тихо. На ужин демонстративно не выходила, я все еще злилась на Марту, да она меня вечером и не приглашала. Немного почитала, немного посмотрела телевизор. Мысли мои постоянно возвращались к вопросу: как мне выбраться из этого дома? Удрать-то просто! Никому я вроде и не нужна. Но все упирается в паспорт!
Я посмотрела на часы: было без четверти девять. Самое время звонить Алине. Я уже потянулась в сумку за мобильной трубкой, как услышала стук в дверь.
– Марина, открой. Это я.
Пришлось идти открывать Татьяне дверь.
– Как дела? – поинтересовалась я.
– Сейчас все расскажу. – Татьяна выглядела очень взволнованной. – Внизу творится что-то невообразимое. Ян в очень плохом состоянии, уже никого не узнает. Доктор еще пытается что-то сделать, но, по-моему, все напрасно. Возможно, это последние его часы. Спасибо тебе, Ян успел сказать, где прячет моего мальчика, с ним все нормально. Завтра поеду, заберу его.
– Хорошо, что с ребенком все в порядке. А как с моим вопросом? Где мой паспорт?
Ты нашла Никиту?
– Все по порядку. Только ты не волнуйся. Я не все тебе рассказала. На самом деле все намного запутаннее, чем тебе кажется. Что ты скажешь о Вацлаве? – Татьяна замолчала и посмотрела на меня.
– Ничего не скажу, кроме того, что он мне не нравится. Препротивный тип, – сказала я, не скрывая своей антипатии к этому человеку.
– Дело в том, что он не только правая рука Яна, но и… – здесь она сделала паузу, предполагая, что я задам вопрос: «А кто?».
– Татьяна, давай обойдемся без твоих театральных штучек. Быстро все рассказывай!
Ты мне все нервы измотала! – Я не могла скрыть своего раздражения.
– Он не только правая рука Яна, – как ни в чем не бывало продолжила Татьяна. – Но и племянник. Правда, не родной. Он сын двоюродной сестры.
– Ну, и какое отношение это имеет ко мне?
– Вообще-то прямое.
– Я тебя не понимаю.
– Сейчас объясню. Слушай. Вацлав появился в этом доме уже при мне. К этому времени Ян стал обеспеченным человеком и располагал огромным состоянием. Он знал, что у него есть племянник, но с ним не общался. А тут сестра попросила дать парню какую-нибудь работу. Вот Вацлав и начал с малого, а закончил тем, что стал правой рукой хозяина. Надо отдать ему должное – деловые качества у него отменные. Но молодому человеку оказалось мало тех денег, которых платил ему дядя. Когда Ян заболел, Вацлав практически стал управлять всеми делами. Ян доверяет ему безгранично. Наверное, даже посвятил его в семейные дела. Во всяком случае, Вацлав знал, что у нас с Яном сложные отношения и мне по завещанию мало что достанется, поэтому рассчитывал получить львиную долю в наследстве дядюшки. Но тут у Яна появилась навязчивая идея: загладить перед тобой вину и отписать тебе часть денежных средств.
– Ну и что в этом плохого? – Я пока не понимала, к чему клонит Татьяна.
– Ты знаешь, сколько получишь по завещанию?
– Нет, я не читала завещание. Это может знать только Ян и нотариус.
– И Вацлав. Повторюсь, он правая рука Яна. Я думаю, сумма не такая уж и маленькая, чтобы Вацлав отдал ее кому попало.
– Да при чем здесь Вацлав?
– Как при чем? Неужели ты не понимаешь? Если бы тебя не было, всю сумму получил бы Вацлав. А так с тобой нужно делиться. Можно, конечно, и не делиться. Но для этого тебя нужно… Теперь ты поняла? – Татьяна замолчала.
– Убить? – повторила я в слух свои догадки и не на шутку испугалась.
– Наконец-то сообразила. Не думала, что ты такая тугодумка! А лучшего времени, чтобы тебя убрать, и придумать нельзя. Что ты здесь, никто не знает. Ты уехала в Крым, и искать тебя будут там. Короче, ты в опасности. Твоя жизнь на волоске.
– И что же мне делать?
– Ты помогла мне, я помогу тебе. Собирайся! Тебе срочно нужно выбираться.
– Что, прямо сейчас?
– Сейчас, причем очень быстро. Вещи свои оставь здесь, так тебя не сразу кинутся искать. В нашем распоряжении пятнадцать минут. Вацлав сейчас занят, он беседует с врачом, который приехал облегчить страдания Яна. Охранник стоит при въезде. Мы выйдем с другой стороны дома, я знаю, там есть калитка, через нее мы и выберемся.
– А куда мы пойдем?
– Недалеко есть домик лесника. Я тебя туда отведу, а сама вернусь, чтобы не вызвать подозрений. Посидишь там пару деньков, пока я не раздобуду тебе паспорт. А потом отправишься домой и забудешь все как страшный сон. Все, пошли!
Говорила Татьяна очень убедительно, и, главное, все сказанное подтверждало мою мысль: Вацлава следует опасаться. Я накинула на себя свитер, и мы покинули комнату.
Пока шли по коридору и лестнице, по пути нам никто не встретился. В доме было тихо и темно, только на половине Яна слышались негромкие чьи-то голоса и из-под двери пробивался луч света. Я вообще заметила, электричество здесь не жгли попусту, и после заката солнца дом выглядел очень уныло и даже страшно.
Мы вышли во двор. Уже смеркалось, дом утопал в темноте, и только четыре окна ярко светились на первом этаже.
К нам подскочил Барри и завилял своим толстым задом.
– Фу, отойди, псина, – прошипела на него Татьяна.
Пес зарычал на нее, подбежал ко мне и лизнул мою руку.
– Идем быстрее, а то лаять начнет, – поторопила меня Татьяна.
Мы обошли дом и двинули к кустам. Продираясь в темноте сквозь кусты к калитке, я сильно поцарапала руку и порвала блузку.
– Тань, подожди, я, кажется, поранилась, – попросила я.
– Не время. Потерпи немного.
Она протиснулась к калитке и открыла ее ключом.
– Я думала, калиткой никто не пользуется. Откуда у тебя ключ?
– Вацлав заказал новый замок, а ключ я стянула у охранника, – прошептала она и затянула меня за ограждение. – Быстрее. Идем!
По тропинке мы стали пробираться вверх по склону. Кусты цеплялись ветками за одежду и царапали лицо и руки. Потом растительность поредела и идти стало значительно легче. Тропинка то уходила в гору, то спускалась в низины. В темноте я постоянно спотыкалась и падала. Татьяна достала фонарик, и мы пошли быстрее.
– Таня, скоро мы придем? – спросила я.
Тело мое ныло от ушибов и ссадин, ноги подкашивались от усталости и страха.
– Скоро. Скоро придем. За следующим бугром сторожка лесника, потерпи.
И правда, мы поднялись на пригорок, и я увидела маленький домик. Даже не домик, а землянку, наполовину вросшую в землю. Мы спустились с бугра и подошли к сторожке.
Вблизи я смогла лучше рассмотреть эту постройку. Одна стена наполовину отсутствовала, крыша покосилась и грозила в любой момент рухнуть, окна были заколочены черными от времени досками. Я в нерешительности остановилась перед дверью.
