Для Бронского, который ещё в бытность заместителем начальника одного из райотделов НКВД Брянска отличался активностью и решительностью, не было никаких сомнений – нужно немедленно спешить на помощь своим товарищам.
– Считаю, это Орлов вступил в бой. Видно, они натолкнулись на диверсантов или ещё на кого-то. Но суть не в этом, главное – нужно им помочь. Орлов и его группа нуждаются в помощи. Нам нужно спешить.
Никаноров, конечно, понимал, что Бронский прав, но почему-то не мог согласиться с ним. Почему? Возможно, в этом виноват характер старшего лейтенанта, считавшего, что подчинённые априори не могут выдвигать правильные решения.
Старший лейтенант медлил. Он открыл планшет, болтавшийся на поясе, и начал рассматривать карту, пытаясь что-то разглядеть на ней. Командир истребительного батальона, комиссар и начальник штаба переглядывались между собой. Они уже давно догадались, что Никаноров плохо ориентируется по карте. Городского жителя, ранее никогда не бывавшего в лесу, сразу видно. Конечно, они тоже долго жили в городе, но всё-таки часто наведывались и в лес, так как любили в свободное время поохотиться и порыбачить.
– Товарищ Бронский, стройте батальон, – медленно, как бы нехотя, приказал Никаноров. – Пойдём к Орлову. Опять повторяю про бдительность и внимательность! Донесите до каждого – нужно быть очень внимательным. Враг может прятаться за каждым кустом, за каждым деревом!
Бронский, комиссар и начальник штаба отошли от Никанорова. Командир истребительного батальона отдал короткие приказы, и скоро его бойцы вытянулись в длинную шеренгу. Шли они так быстро, как только могли, несмотря на сдерживавшие окрики недовольного Никанорова.
40
27 августа 1941 года
Брянский фронт 278-я стрелковая дивизия
Стрелковая дивизия, в которую попала Ирина Гурова, слишком долго, как казалось ей, не дралась с фашистами. Батальон, к которому она вместе с некоторыми другими девушками-снайперами, была прикреплена, старательно окапывался и занимался боевой подготовкой.
Но вскоре и им пришлось вступить в дело.
Она на всю жизнь запомнила, как её и ещё трёх девушек-снайперов привели во 2-й батальон и разместили в тесной землянке. Спать им пришлось на тесных нарах, устланных еловыми ветками, покрытыми шинелями. На следующий день в их землянку зашёл командир батальона – майор Стариков Илья Петрович, мужчина чуть старше сорока лет, с длинными усами и вальяжными хозяйскими манерами. Он познакомился со снайперами, вкратце рассказал о положении его батальона, а затем приказал распределить их по ротам.
– Молоденькие вы, конечно, но тут уж ничего не поделаешь, – сказал командир батальона. – Сами выбрали себе дорогу. Теперь вам нужно как можно лучше выполнять приказы командования.
Траншеи фашистов находились примерно в пятистах метрах от них. Немцы хорошо окопались. Они постоянно тревожили красноармейцев пулемётными очередями и почему-то довольно редким миномётным и артиллерийским огнём. Казалось, на этом участке фронта фашисты решили перейти к обороне, а об атаках забыли.
После того как при авианалёте на штаб 50-й армии погибла Наталья Прищепина, новой напарницей Гуровой стала Лена Сухорукова. У неё тоже фашистская бомба убила напарницу, поэтому их союз был как бы предрешён. Ира познакомилась с Наташей на краткосрочных курсах снайперов. Они сразу же понравились друг другу: одногодки с похожими интересами, им нравились одни и те же книги, фильмы. Обе выросли в семьях заводских рабочих. В общем, их судьба была очень похожей. Так что они сразу же почувствовали друг к другу симпатию и в итоге оказались в снайперской паре. Вот только Наташе так и не довелось доехать до фронта. Осколок бомбы пронзил её сердце.
С Леной же Ира никак не могла найти общий язык. Уж слишком бойкой и непоседливой была Ленка Сухорукова. Ей вот тут же сейчас и сразу нужно было убить фашиста. Она сильно огорчалась, когда они вели многочасовые наблюдения за передним краем, не сделав при этом ни одного выстрела.
– Так мы целый год будем лазить по передовой и не убьём ни одного фашиста, – огорчённо бурчала Лена. – Вон Сухомилова вчера первого немца сняла, а мы с тобой чем хуже?
К тому моменту Ира и Лена вели долгие, но безрезультатные часы наблюдения за передними траншеями фашистов. Вражеские солдаты, казалось, знали о прибытии снайперов в батальон, стоявший перед ними, и поэтому старались не попадаться им на глаза.
Так продолжалось несколько дней. Глаза Иры стали почти настоящими снайперскими прицелами. Она с необычайным напряжением ждала, когда ей выпадет возможность открыть огонь. И эта возможность скоро у неё появилась. Во время заката солнца над бруствером окопов противника мелькнула немецкая каска. Ира, не раздумывая, нажала на спусковой курок. Немец упал, сражённый пулей. Гурова открыла свой личный счёт убитым фашистам.
– Ура! Ты просто молодец, Ира! – поздравляли Гурову в землянке её подруги.
Было так радостно, что Ира почувствовала себя как бы в родной семье, причём в довоенной семье, когда дома были и отец, и старший брат. Они ушли на фронт добровольцами сразу после начала войны. До сих пор от них не было ни одной весточки.
А на следующий день ещё одна девушка из их подразделения открыла свой счёт убитым фашистам. Так потихоньку снайпера втягивались в тяжёлую фронтовую работу.
41
27 августа 1941 года
Брянская область Дятьковский район
– Ничего, товарищ лейтенант, – успокаивающе сказал Потапенко, когда Орлов объявил десятиминутный привал, – теперь они от нас не уйдут. Днём их следы хорошо видны. Почва здесь влажная, следы сохраняются долго. Думаю, они недалеко ушли. Догоним.
Они преследовали немецких диверсантов уже три часа. За это время они прошли по лесу много километров. Иногда Алексею казалось, что враг почти настигнут (так подсказывала ему интуиция), и он отдавал команду остановиться, рассредоточиться и подготовиться к бою. Однако каждый раз он ошибался: диверсанты словно растворились в воздухе.
Тяжким грузом на Алексее лежала огромная ответственность. Если он упустит диверсантов, не найдёт их, то какое ему может быть оправдание? Правильно – никакого. Военный прокурор быстро отправит дело в трибунал. Ну а что бывает с теми, кто туда попадает – хорошо известно… В сорок первом году военные трибуналы редко выносили «мягкие» приговоры.
«Нужно догнать их. Как бы эти диверсанты ни были хорошо обучены, каким бы хитрым и опытным у них ни был командир – всё равно их нужно догнать, – мысленно повторял уже в который раз Алексей. – Нужно быть в два раза быстрей, в два раза настойчивей, в десять раз решительней, храбрей и умней, чем они».
Он понимал, что и на них могут устроить засаду. Каждый кустик, каждое дерево таило для них угрозу: под ними мог прятаться враг, решивший внезапно расправиться с возможным преследованием.
Лейтенант надеялся на помощь истребительного батальона, ведь они обязательно услышали перестрелку и должны сообразить, что к чему. Расстояние между ними было не очень большим. Оставалась надежда, что Никаноров быстро придёт им на помощь.
