– Ох, простите, – пробормотал он, отскакивая от неё. – Мне ужасно неудобно.
– Ох, простите, – тихонько прошептал шлем, – ужа-жасно неудобно, мне тоже.
Но этого никто не услышал, кроме директора и Пауля. Пауль засмеялся. Доктор Шлюмм растерянно смотрел то на мальчика, то на шлем.
С каким удовольствием он наорал бы на него! Но орать было не за что – да и вокруг уже снова толпились экскурсанты. Поэтому директор просто водрузил шлем на место, поправил галстук и сказал:
– Всё хорошо, что хорошо кончается. Прелестно-расчудесно! Пойдёмте теперь в парадный зал. Госпожа бургомистр, попрошу за мной!
Госпожа бургомистр обречённо вздохнула.
– Кажется, что директор старается только для вас, – шепнула ей мама Пауля.
– Да-да. Мне так неудобно! – зашептала госпожа бургомистр в ответ. – Он наверняка хочет попросить ещё денег. Всё пишет и пишет письма про то, как дорого обходится ремонт…
Они шли и шли по длинным замковым коридорам. Рядом с Паулем оказалась рыжеволосая девочка – та, что спрашивала про привидения. Она улыбалась ему, а он ей.
– Этот Шлюмм совсем ничего не понимает в привидениях, – прошептала она Паулю.
Директор остановился в небольшом зале. Все стены сверху до низу были завешаны золотыми блюдами. Доктор Шлюмм радостно потёр руки:
– Итак, дорогие дамы и господа, дорогая госпожа бургомистр! Это королевский обеденный зал. Я распорядился выставить здесь наше уникальное собрание столовой посуды.
Рыжеволосая девочка подняла руку, но директор сделал вид, что ничего не видит.
– Мне кажется, эта девочка хочет что-то спросить, – заметила госпожа бургомистр.
– Да-а-а, милая крошка, спрашивай! – Директор криво улыбнулся.
– Скажите, а привиде…
– Девочка, – перебил её доктор Шлюмм, – это всё глупости! Не бывает ни летающих блюдец, ни единорогов и привидений тоже не…
Тут он увидел, как от стены напротив тихо отделилось золотое блюдце и медленно поплыло по залу к выходу. Все остальные ничего не заметили, потому что стояли спиной. Они увидели только, что доктор Шлюмм стал вдруг мертвенно-бледным.
– Ле… летающее… летающее блюдце… Оно очень… очень ценное… – бормотал он.
Все обернулись – но блюдце уже вылетело из зала.
– Доктор Шлюмм? – Госпожа бургомистр удивлённо приподняла брови.
Директор опустился на золотое кресло и молча уставился в пустоту перед собой.
Все обступили его. А Пауль и рыжеволосая девочка выбежали в коридор. Коридор был пуст – если не считать стола, на котором стояло одинокое золотое блюдце. Где-то впереди шмыгнул за угол Циппель. Но девочка с косичками его не заметила.
– Ты веришь в привидений? – спросила она Пауля.
– Верю, – кивнул тот. – Кажется, тут их полно!
Глава 15
Они вернулись в зал. Доктор Шлюмм, похоже, уже пришёл в себя.
– Всё прелестно-расчудесно, – говорил он экскурсантам. – Мне нужно было всего лишь передохнуть. Чуть-чуть. Госпожа бургомистр, я покажу вам самые красивые залы нашего замка!
Они переходили из зала в зал, и директор без конца повторял, какое всё стало замечательное да как дорого обошлись ремонтные работы. А посетители только качали головами: какая же дурацкая экскурсия!
То, что нашёл Циппель, было куда интереснее экскурсии доктора Шлюмма. Завернув за угол, он вдруг оказался в небольшом тайном коридоре. Застыл в воздухе и выдохнул:
– О-о-о-о!!
Этот замок с самого начала ему не понравился. Всё было такое уродливое – никакой ржавчины, никакого масла, никакой пыли. Все замки новёхонькие и совсем крошечные. Но этот коридорчик! Здесь всё захватывало дух, начиная с красной ленты при входе. Она перегораживала коридор, и на ней значилось: «Осторожно! Проход строго воспрещён!» Если что-то строго воспрещено, значит, это что-то точно очень интересное. Стопроцентно.
Циппель медленно поплыл в темноту. Густая-прегустая паутина. Пыль. Много пыли: на полу, на стенах, на потолке. Везде деревянные балки, рабочие инструменты, лопаты и кирпичи.
Но самое чудесное – темнота. Старинные ставни были закрыты, и свет пробивался через них лишь слабыми лучами.
Коридор повернул. За поворотом Циппель увидел старинный трон с одним-единственным подлокотником и картины на стенах. Он плыл в темноту, мимо ржавых рыцарских доспехов, мимо прислонённых к стенам пик и мечей. А потом увидел часы. Старинные напольные часы, с тяжёлыми гирями на длинных, толстых цепях. Циппель подплыл к ним, чтобы покачаться на них, как на качелях. Но цепи проржавели насквозь и тут же оборвались. Циппель ликовал. Это же то самое, про что читал Пауль! Такие штуки были у нарисованных привидений – они летали по замкам, обмотавшись старинными цепями, и пугали посетителей. Циппель накинул одну из цепей на плечи, словно шаль, и полетел по тёмному коридору.
– У-о-ха-ха-ха-ха! У-у-о-о-о-о! – протяжно застонал он. Затряс цепью и провыл низким голосом: – Звон и гром, зво-он и гро-о-ом!
Он летел по коридору, плюясь пылью направо и налево, потрясал цепями и кричал:
– Я стра-а-шное привидение!
Это было ужасно весело, и он тут же придумал песенку:
– Бу-бу-бу и хо-хо-хо,
Привиденьем быть легко!
На-на-на и но-но-но,
Привиденьем быть смешно!
Глава 16
Циппель ещё не знал, что чудесный коридор вёл к коронационному залу Туда-то и пришли доктор Шлюмм, госпожа бургомистр и вся группа. Директор живописал, как менял в замке все лампы (жутко дорого), но теперь всё прелестно-расчудесно – и тут началось странное.
Из-за маленькой двери с табличкой «Вход строго воспрещён! Строительные работы!» послышался шум – словно кто-то лупил молотком по гитарным струнам. И кто-то как будто пел – или выл, – не разберёшь. Может, это был всего лишь ветер, гулявший в каминных трубах.
Доктор Шлюмм окаменел.
– Постойте здесь, – велел он. – Посмотрю, что там такое.
Директор исчез за дверью. Пауль прошмыгнул вслед – тихо, как мышка, но директор его всё равно заметил. Доктор Шлюмм хотел уже было отчитать мальчишку – и вдруг застыл с открытым ртом. Прямо перед ним парило привидение. Самое настоящее. Светящееся белое привидение. Оно потрясало ржавыми цепями, мотало головой и пело во весь голос, жутко фальшиво.
Циппель нашел в коридоре старинную арфу и теперь бил цепями по струнам, а они отзывались глухим скрежетом: квонг-вонг-вонг, плим-пим-пим! Звучало внушительно.
