– Джек, мы опоздаем, – шутливо шлепнув его по руке, сказала я, когда он наклонился и снова потянулся к моим губам. Его настырные пальцы забрались мне под юбку, погладив кружево моих трусиков. Вопреки моим протестам, Джек, все-таки, поцеловал меня, раздвигая языком губы и проникая внутрь, и потом я уже не сопротивлялась. Позволяя ему гладить меня между ног, ощущая предательскую влажность. Застонав, он оторвался, взяв мою ладонь и провел ею вдоль своей эрекции под тканью брюк.
– Видишь, как ты прекрасно выглядишь сегодня? – хрипло спросил он, резко отрываясь от меня.
С тех пор, как мы снова полгода назад стали официальной парой, он каждое утро забирал меня возле жилого многоэтажного комплекса и отвозил в Колумбийский университет. Мы вместе поступили туда прошлым летом, но, думаю, Джек мог бы попытать удачу и в более престижных учебных заведениях Лиги Плюща. Мне тоже пришлось отказаться от Принстона. То, что меня приняла Колумбия с моим катастрофическим средним баллом и низкими результатами по вступным тестам, до сих пор казалось если не чудом, то огромным везением.
После так и не раскрытого убийства Марии, все ее счета отошли родителям, которые они поделили при разводе. Мама не раз предагала мне воспользоваться деньгами сестры для оплаты обучения, но я не могла. Сама мысль о том, чтобы прикоснуться к ним – уже кощунство. Я знаю, что отец не был так щепетилен. Пару месяцев назад, он женился снова… Конечно, молодая беременная жена требует затрат.
А мама пьет с самых похорон Марии. Я думаю, уход отца она до сих пор не пережила. А его свадьба ее просто подкосила. Если сначала она выпивала бутылку вина в день, и я замечала ее состояние только по неестественно блестящим глазами и неловким движениям, то теперь напивается до отключки. Каждый вечер я нахожу ее спящей там, где придется. За столом на кухне, в гостиной на диване, в ванной или на полу.
Каждый день. Никакие разговоры и беседы не помогают. И мои слезы тоже… Когда я вернулась спустя два месяца поисков, мне пришлось сказать, что я провела это время с группой подростков-хиппи, путешествуя автостопом. Мне поверили, потому что я вела себя неадекватно с момента знакомства с Дино Орсини. Мой поступок потряс родителей, и они были безумно разочарованы во мне. Могу представить, как я выгляжу в их глазах.
Но что я еще могла сказать? Хотела защитить сестру, доверившись парню, о котором ничего не знала?
Когда я начинаю думать о том перечне совпадений катастроф в моей жизни и появлении Орсини, мой мозг начинает взрываться, и я впадаю в дикую депрессию.
Может быть, это трусливо и жалко, но я гоню от себя все воспоминания обо всем, что связано с ним. На самом деле, мне просто очень страшно, до сих пор страшно.
И все чаще не хочется возвращаться домой. Наверное, мои отношения с Джеком возобновились именно по этой причине. Он постоянно маячил рядом, пытаясь снова привлечь мой угасший, во время совместного отпуска, интерес, а мне так нужно было переключиться на что-то новое. Наше поступление в один университет не оставило особого выбора. Я решила дать Джеку еще один шанс. Он и раньше мне нравился, пока тот опыт, который мы пережили в отпуске в Майами, не заставил меня сомневаться в том, что у нас могут быть отношения.
Я долго сопротивлялась, отказывая ему. И тогда Райз сделал хитрый шаг. Предложил мне стать друзьями.
Признаться, опыт построения дружеских отношений мне казался менее бесперспективным, чем новый виток романа. Мы вместе учились, вместе ездили в университет и обратно, занимались курсовыми работами, готовились к отчетам и экзаменационным тестам. Чаще всего, у него дома. Всегда у него дома. Его родители жили дальше от нас на несколько кварталов, на побережье Гудзона. Из панорамных окон его спальни открывался сногсшибательный вид.
Первый раз мы переспали в мой день рождения. Точнее, официально это был третий, но первые два были давно, словно в другой жизни. Его родители ушли в ресторан, и у нас был в распоряжении целый вечер. Джек устроил небольшой романтик, с цветами, фруктами, подарил большого белого плюшевого медведя, потом, по закону жанра, предложил выпить вина. Я отказалась, потому что ежедневно видела, что делает алкоголь с людьми. И сказать, что мое решение позволить Райзу снять с меня трусики было спонтанным и необдуманным, я не могу. В тот вечер, я осталась ночевать у Джека, предварительно позвонив матери. Она даже не удивилась, или просто привыкла к присутствию Райза рядом со мной и не видела в нем угрозы.
Мы всю ночь экспериментировали. На самом деле, это было намного лучше, чем в прошлые разы, или я слишком долго сдерживала в себе чувственность и теперь дорвалась. Или нуждалась в новых эмоциях, которые помогали мне забыть о том, что ждет меня дома.
Утром Джек был таким милым и внимательным, он принес мне кофе и проводил домой, пунцовую от смущения, потому что, выходя, я столкнулась с его мамой.
Вернувшись в квартиру, которую когда-то купила для нашей семьи Мария, я снова почувствовала тяжесть, опустившуюся на плечи. Мама спала в своей комнате, пропахшей винными парами, а я ушла в спальню, которую когда-то делила с сестрой. В квартире были еще две комнаты, но она не могла спать одна. Ее мучили кошмары и фобии, а на шкафчике всегда стояли пузырьки с многочисленными препаратами, которые прописывала Джейн Кларк, ее психолог. Но ничего не помогало. От ее болезни не было лекарства.
Спрятавшись под одеяло, я вспоминала, как мы были счастливы когда-то, как родители любили друг друга, как мы все гордились Марией, ее успехами, хваткой и рвением к жизни. Пока не появился Джейсон Доминник и не сломал ее.
Они уничтожили друг друга.
В ноутбуке сестры я нашла фотографии и письма, которые висели черновиками в ее электронной почте. Я не хотела вторгаться в ее личное пространство, но мне казалось, что, взломав пароль на компьютере, мы найдем что-то важное и сможем найти виновных в ее гибели.
Но я получила ответ только на один единственный вопрос: Кем был Джейсон Доминник для моей сестры?
Он был ее Богом.
Дино
Я не люблю Нью-Йорк. Если быть откровенным, это место я считаю проклятым, но иногда меня тянет сюда. В определенные моменты. Здесь находится мой алтарь, на котором я приношу свои жертвы. И каждый раз, когда новое имя из списка Зальцбурга оказывается раскрытым, я приезжаю сюда, чтобы предоставить выбор новому Призраку.
Почему Нью-Йорк? Огромный муравейник, миллионный мегаполис, как сердце мирового зла, он помогал скрывать преступления и пострашнее. Здесь так легко смешаться с толпой, стать невидимкой и творить свое черное дело.
Я держу на прицеле Антонио Варгаса, номер девять, под смешной кличкой «Пингвин». Он держится смелее предыдущего, член наркотического картеля, уверенный в своей неуязвимости и поддержке многочисленной братии, беспринципный ублюдок, который принимал участия в незаконном вывозе детей из неблагополучных стран и продавал их в бордели Европы и Америки, не забывая про себя любимого. Он действительно был похож на пингвина. Большое тело, маленькая голова. Узкие глазки. Уродливый слизняк, которого мне не терпелось раздавить.
