Глупая, наивная дурочка внутри меня все еще хочет вызвать любовь и восхищение чудовища, завоевать и покорить его, свалить к моим ногам, заставить есть с руки. Но чудовища никогда не покоряются, они скорее сожрут маленьких дурочек вместе с их нелепыми мечтами.
В холле мы сталкиваемся с отцом Джейсона. И Пол так потрясен, увидев меня, что теряет дар речи и меняется в лице.
– Что она тут делает, Джейс? – не удостоив меня даже кивком, требовательно обращается к сыну. – Я думал, что ты все понял на ее счет.
Последняя фраза была пропитана отвращением, я даже удивилась подобному отношению Пола. Разве я не помогла ему? Откуда такое презрение?
– Не волнуйся, просто хочу кое-что вернуть нашей уважаемой мисс Памер, – спокойно отвечает Джейс. Пол хмурится, когда смотрит на наши сомкнутые руки.
– Я надеюсь на твое благоразумие, Джейсон. Мне сейчас нужно срочно уехать, иначе мы бы поговорили. Убери ее отсюда к моему возвращению.
– Она не задержится надолго, – заверяет отца Джейс. От такого хамского отношения я краснею, готовая прямо сейчас бежать прочь. – Успокойся, Лекс, – властно произносит он, когда я пытаюсь освободить руку. Пол окидывает меня полным ярости взглядом и скрывается за входной дверью.
– Как здесь тихо. Где дворецкий и другие слуги? – спрашиваю я, оглядываясь по сторонам. Мы движемся в сторону гостиной, а я невольно воссоздаю в памяти события прошлого, связанные с этим местом. Вот по этому мраморному полу Джейсон тащил меня за волосы в сторону зеркальной комнаты, оставляя на нем кровавые полосы.
– Сегодня у всех выходной. Отец уезжает в командировку, а Меган отдыхает на очередном курорте, – поясняет Джейсон.
То, что мы одни, меня не напрягает. Никто из обслуживающего персонала не пытался помочь мне, когда я просила. От них не будет никакого проку, если Джейс решится взяться за старое.
Заходим в гостиную, и я снова погружаюсь в воспоминания. Как наяву вижу спокойно трапезничающего Пола Доминника, не обращающего внимания на мои отчаянные хриплые стоны, когда двое амбалов волокут меня наверх. Я помню его невозмутимый взгляд, которым он провожал меня. Всем было плевать. Я была лишь очередной игрушкой, мусором, не стоящим внимания. Пол, все-таки, заметил меня, но это случилось позже.
– Присядь. Налью нам выпить. – Джейс кивает в сторону огромного дивана перед роскошным мраморным камином, а сам скрывается в нише за колонной. Я помню, что там находится мини бар. Я отвлекаюсь на время от плохих воспоминаний, любуясь обстановкой, высокими потолками с лепниной и позолотой, фигурными колоннами, драпированными стенами и белоснежными гипсовыми статуями. Через панорамные окна льется рыжеватый солнечный свет. Осень в Нью-Йорке.
Я безмятежно улыбаюсь Джейсону, который протягивает мне бокал вина. Он удивленно вскидывает брови, снимает пиджак, небрежно бросая его на спинку дивана, и присаживается рядом. Наверное, я и правда очень наивная, раз заявилась в логово льва и пытаюсь с ним заигрывать. Или просто дура.
– Вино очень вкусное, спасибо, – бормочу я, неожиданно смутившись под его взглядом. Он тоже держит бокал с красной жидкостью, но не пьет. Его взгляд медленно скользит по мне, заставляя чувствовать неловкость. Он молчит, и я решаюсь задать вопрос, который не дает мне покоя весь последний месяц. Его губы касаются бокала, и я отвожу глаза. От волнения залпом выпиваю все содержимое. Наклоняюсь и ставлю бокал прямо на пол. Столик тут бы не помешал. И, вроде, он даже был…
– Что случилось с Джоселин Романо, Джейсон? – спрашиваю я, подбирая под себя ноги и разворачиваясь к нему вполоборота. Он повторяет мою позу, только ноги держит вытянутыми. Протягивает свободную руку, дотрагиваясь до темного завитка возле моего лица, задумчиво рассматривая меня.
– А что с ней случилось? – Джейсон вопросительно приподнимает брови. Совершенно невозмутим.
– Скандал в Колумбийском университете, – поясняю я, ощущая нарастающий шум в голове. Под действием вина тело расслабляется, я даже чувствую, как по венам разгорячено циркулирует кровь, вызывая приятные ощущения покалывания кожи. Я подгибаю пальцы на ногах, понимая, что невероятно возбуждена. Внезапность ощущений немного сбивает с толку, но я все еще хочу услышать ответ.
– Ты догадалась, что это моих рук дело? Умная девочка. Она получила по заслугам. Ты разве не рада, что ее жизнь разрушена? – спрашивает Джейсон, очерчивая пальцем мои скулы. Мне жарко, я чувствую, что начинаю гореть, дыхание сбивается, и я борюсь с желанием закрыть глаза и отдаться нарастающей лавине ощущений. Он смотрит мне в глаза, насмешливо улыбаясь. Он знает, что происходит со мной.
– Но это нечестно, Доминник. Я хорошо знаю Джоселин. Она никогда не была «такой» девушкой. И она по-настоящему любила Мика. Джос не могла по своей воле. Что ты сделал? И зачем?
– Она превратила твою жизнь в ад, я сделал с ней то же самое. Я восстановил справедливость. А мои друзья славно повеселились, – равнодушно поясняет Джейсон, его горящий взгляд скользит в мое декольте. На мне простая темно-синяя приталенная рубашка на пуговках и юбка-трапеция до колена. Я выгляжу очень сдержанно и прилично. Ничего вызывающего. Но Джейс смотрит так, словно я голая. Это смущает и заводит одновременно.
– Не она, а ты превратил мою жизнь в ад, – горько замечаю я.
– Мое наказание было куда изощреннее, детка, – хрипло произносит Джейс, расстегивая две верхние пуговки на моей рубашке. – Парни сказали, что Джоселин не возражала. Ей понравилось, и она просила еще.
– Это ложь, – злюсь я, отталкивая его руку.
– Нет, это правда. И ты бесишься, потому что знаешь – я не лгу. И потому что чувствуешь то же самое, что она тогда. – Джейс отстраняется, чтобы поставить на пол бокал.
– Нет… – качаю головой, но на самом деле он прав. Мои мысли заблудились за пределами здравого смысла. Я ощущаю сумасшедшее желание и отчаянную потребность. Откуда это взялось? Перед глазами простирается туман, и я вижу только его жадные глаза, блестящие от похоти и насмешки. Он смеется над моими жалкими попытками удержать контроль. Я всхлипываю, когда он берет мои колени ладонями и грубо разводит их, поднимая по бедрам подол юбки. Закусываю губу… и не останавливаю его, потому что потребность сильнее любых причин не делать этого. Стягивает с меня трусики и сует их в мой сжатый кулак.
– Насквозь промокли, детка, – шепчет он, выпрямляясь. Встает на ноги и расстегивает свою рубашку. Я скольжу взглядом по твердым мышцам и бицепсам, умирая от желания прикоснуться, пульсация между ног невыносима и почти болезненна. Краем уплывающего сознания я понимаю, что мое состояние не может быть вызвано естественными причинами. Он встает коленями на край дивана, прямо между моих бесстыдно раздвинутых бедер.
– Расстегни. Сама. Покажи, как ты в этом нуждаешься, – приказывает Джейсон. Он не раз просил о подобном раньше, но сейчас в происходящем есть что-то неправильное, унизительное. Мне не хочется выполнять приказ, но я делаю это. Потребность в удовлетворении безумного желания сильнее доводов разума.
