– Я не хочу, чтобы ты общалась с Миком Купером до истечения срока нашего соглашения, – не поворачивая головы, произнес он. До жути спокойный голос. Словно не было этого приступа бешенства в лифте десять минут назад.
– Почему? – скрестив руки на груди, требовательно спросила Лекси.
– Я так хочу. Не провоцируй, Мария. – Это уже просьба. Он закрывает глаза, трет переносицу большим и указательным пальцами, потом массирует виски.
– Он мой друг. Просто друг, который беспокоится обо мне. Мы даже не целовались ни разу. Мне и в голову такая мысль не приходила.
– Если это так, то зачем оправдываешься? Или думаешь, что я дурак? – Джейс открывает глаза. Смотрит на нее пристально, твердо, но без агрессии. Впустил пар, ублюдок. – Он присосался к тебе, как пиявка. Наверно, это было достаточно близко, чтобы ты почувствовала, что у него стоит? Как давно он мечтает засадить своей подружке?
– Не нужно всех равнять по себе, Джейсон.
– Так я и не мечтаю. Кому хочу, тому и засаживаю.
– Есть, чем гордиться, – с горечью ухмыляется Лекси. – Только иногда нужно у партнерши спрашивать, хочет ли она.
– Если партнерше уплачено, то ее желания можно не учитывать, – небрежно повел плечами Джейсон. Лекси, нахмурившись, долго и внимательно изучала его непроницаемое лицо. Потом подняла руки ладонями вверх, изображая капитуляцию, и отвернулась.
– Мне больше нечего тебе сказать, Джейсон Доминник. Я устала от тебя.
– Придется терпеть, дорогая Александра, – равнодушно парирует Джейсон. – Нужно заехать в ресторан, пожрать чего-нибудь. Чертовски проголодался. Том, отвези нас в «Массимо». Убью за порцию спагетти с пастой от Мартина. Детка, ты должна это попробовать.
И все. Вот так просто, словно… Лекси пыталась дышать спокойно, чтобы не сорваться в истерику. Этот человек за гранью нормального мира. Настолько эгоистичная, самоуверенная, психованная скотина встречалась ей впервые. Тронутый на всю голову.
Если есть принцы на белых конях из сказки, то этот… сукин сын на адской псине из ночных кошмаров. Но в глубине сердца каждой девочке хочется верить, что именно она разбудит чудовище. Такое глупое, рискованное для жизни заблуждение.
Джейсон не дал ей продохнуть, не оставил в покое. Потащил в итальянский ресторан, где заставил ее, танцевать, вести беседы, а точнее, слушать его и о нем. Лекси смотрела на красивое мужественное лицо, на атлетическую фигуру и голливудскую улыбку, пристально, оценивающее, изучая каждую деталь, черту. Она искала признаки душевной болезни или другие отклонения. Неужели его проблема только в эгоизме и избалованности?
– Почему тебе так не нравится имя Мария? – отвлекая девушку от мыслей о его психическом состоянии, задумчиво спрашивает Джейс, потирая губы указательным пальцем руки. Она посмотрела на его длинные пальцы, и ухоженные ногти, и дорогие часы на запястье.
Он уже насытился обедом, выглядит довольным и умиротворенным. Безопасным. Хотя последнее впечатление обманчиво. Женщины в ресторане смотрят на Джейсона… часто, находя его привлекательным, сексуальным. Лекси замечает все эти взгляды, а он нет. Словно для него не существует в зале других людей. Ни одного. Только он. И она. Ее он видел.
– С чего ты взял, что не нравится? – спросила девушка. – Я могу выпить вина?
Она взглядом указала на наполненный бокал. Подарок от повара для Джейсона и его дамы.
– Да, сегодня можно. Тебе необходимо снять стресс, – великодушно позволил он. Лекси хотелось запустить в него пустой тарелкой, но она сдержалась. Даже улыбнулась.
– День был сложным. Ты прав, – кивнула она.
– И поэтому сегодня ночью ты будешь просто спать. Я тебя не трону.
– Я потрясена твоей добротой, – усмехнулась девушка, пригубив из бокала.
– Не дерзи. Так что с именем?
– Ничего. – Лекси пожала плечами. – Просто так привыкла. Мария только для самых близких. Для родителей и сестры. В Пакистане, в нашем небольшом районе мы были на виду. К маме все время на улице приставали. Улюлюкали. Она даже платок потом носить начала. Мы всегда были чужими. Везде. Наверно, я еще в детстве придумала такой способ отгораживания. Дома – Мария. В школе и для знакомых со двора – Лекси, Александра. И когда пакистанские мальчишки, да и девчонки тоже, дергали мои волосы и тыкали в глаза, кричали или кидали камнями, я реагировала проще, словно это не со мной происходит.
– Почему эти придурки обижали тебя? – нахмурился Джейсон. – Ты же выросла там и родилась.
– Да. Родилась. Но ты знаешь, какая обстановка в последнее время на востоке. Я могла прожить там до старости, но не стала бы своей. И никогда бы мы не поняли друг друга. Дело не в религии. У нас разное сознание, взгляды на мир. Это заложено генетически.
– Я вообще не понимаю, зачем твоих родственников понесло туда, – Джейсон щелкнул пальцами официанту, сделав жест рукой, который его спутнице ни о чем не сказал, а вот официант понял. И принес пачку сигарет и зажигалку.
– Ты куришь? – удивленно спросила Лекси, когда Джейсон взял сигарету и прикурил.
– Я много чего делаю, детка. Но держу себя в рамках. Сегодня можно расслабиться. Так, как ты оказалась в Пакистане?
– Я там родилась. Тебе действительно интересно?
– Зачем бы я спрашивал? Я похож на парня, который ведет вежливые беседы на свидании с девушкой?
– А мы на свидании? – усмехнулась Лекси.
– Я – да, а ты не знаю. – Рассмеялся.
– Мой дед выучился на врача в Румынии. Опыта не было. В местные больницы особо не звали. Предложили вакансию в Пакистане. Какие-то старые знакомые родственников предложили. Вот он туда и рванул. Вместе с молодой женой. И остался. Детей родили, обустроились.
– Детей? У тебя есть дяди и тети?
– Да. Тетя Ана. Она там осталась. Вышла замуж за Ахмеда. А папа не захотел жениться на местной, по объявлению познакомился с мамой, ее семья тоже переехала из Румынии. Я думаю, что они очень любят друг друга. Странно, что по объявлению, оказывается, можно найти свою судьбу.
– Ясно. Тебя бы тоже выдали за какого-нибудь Ахмеда. – Выпуская облако дыма, Джейсон стряхнул пепел и опрокинул в себя рюмку текилы. А потом еще и глоток вина из бокала. – Наверно, уже родила бы троих детишек, как минимум, растолстела и ублажала своего Ахмеда, когда ему приспичит.
– Тебя это заводит, да?
– Меня от этого тошнит, – тяжелый взгляд прямо в сердце. Только он умеет так смотреть, словно стреляя на поражение. Тушит сигарету в пепельнице. Снова пьет. Текила, вино. И в обратном порядке. Псих.
– Хочешь напиться? – спокойно спрашивает Лекси, наблюдая за его действиями.
– Не дождешься. Ты летишь со мной в Барселону послезавтра. Я говорил?
– Нет. – Она удивленно смотрит на него. – Зачем? Что я там буду делать?
