– Вот-вот, именно, это каждый школьник хорошо знает.
– Швейцарцы-то здесь при чем?
– Левые деньги, черный нал они через Швейцарию отмывают. И наконец-то мы можем этим заняться вплотную, – продолжал генерал. – В Москве мы могли бы подкатить к офису пару автобусов автоматчиков в масках… Они бы за пять минут все здание под контроль взяли. Произвели бы выемку документов, забрали бы компьютеры, а потом в спокойной обстановке разобрались бы, что к чему. Отследили бы схему, по которой они работают.
– Так в чем же проблема?
– В Москве такую операцию можно провести хоть завтра.
– Да уж, насмотрелся по телевизору.
– В Швейцарии такой номер не пройдет, у олигархов схема хитро построена. Все счета, коды к ним, сложные пути, по которым перебрасываются и отмываются деньги, доверить одному человеку олигархи не рискуют. Банковская программа, по которой они работают, разделена на две части. Половина ее – в московских компьютерах, половина – в швейцарских, в той самой фирме, из-за которой раз за разом разгораются скандалы. Когда им необходимо сделать проводки, они одновременно запускают ее из Москвы и из Швейцарии. Таким образом легализуют деньги.
– Вы хотели бы получить швейцарскую часть программы? – резко спросил Сиверов. – Конечно, там ОМОН в масках действовать не Станет, – улыбнулся он.
– Само собой.
– Взломать компьютерную систему в Швейцарии вы не пробежали?
– Это ничего не даст, – вздохнул Потапчук, – даже если бы мы организовали похищение всех компьютеров из бернского офиса, разобраться, какая часть банковских программ служит для проводки “левака”, а какая для обеспечения легальных операций, невозможно.
Генерал Потапчук заметил озорной блеск в глазах Сиверова – значит, проблема того увлекла, и это было хорошим знаком.
– Если швейцарские власти начнут давить на фирму, наши олигархи – Ленский и Данилов – успеют спрятать деньги, и потом никаких концов не найдешь…
– Погодите, я, кажется, уже придумал способ, – остановил Сиверов Потапчука. – Ситуация выглядит примерно так: вам надо отыскать иголку в стогу сена?
– Примерно так. Только это очень ценная иголка.
– И, к сожалению, виртуальная. Программа весьма ценная и непростая, чтобы доверили ее чужим людям. Я не ошибаюсь?
– Да.
– Для классической загадки должен существовать классический ответ, – произнес Глеб. – Когда случается пожар, человек сам хватает самое ценное в доме, чтобы спасти его от огня. Собирает его в сумку и выносит из дома.
Потапчук еще не до конца понял, что задумал Глеб.
– Это слова.
– Вначале, как вы знаете, было слово. Нужны три вещи: во-первых, пустить слух, что швейцарская прокуратура готова возобновить дело и даже готова арестовать счета. Во-вторых…
– Мы не сумеем договориться об этом со швейцарской прокуратурой, – пожал плечами Потапчук.
– Я и не прошу договариваться. Слух распустить вы можете и без них. Мало ли существует газет, созданных специально для сливания компромата и дезинформации. Ложь, повторенная в десяти независимых источниках, становится правдой. Второе, необходимо, чтобы ваши хакеры, Федор Филиппович, совершили несанкционированный вход в компьютерную систему швейцарской фирмы, якобы с целью скачать оттуда всю информацию для себя, но сделали бы это грязно – так, чтобы засветиться. Идеально, если на месте поймут, что именно ФСБ пыталось заполучить финансовые документы.
– Это очень сложно, но вполне реально, – Потапчук кивнул.
– И третье, самое главное, – беспечно добавил Глеб, – в Берне я должен пробыть около недели. Идеально, если у меня окажутся документы, подтверждающие, что я немец из Восточной Германии.
– А ты уверен, что справишься один?
– Федор Филиппович, у вас что, есть другие предложения?
И Потапчуку ничего не оставалось, как согласиться.
До самой поздней ночи они уточняли детали, обговаривали подробности, но Глеб Сиверов ни словом не обмолвился о том, что в нарушение общепринятых норм конспирации в Берне он будет держаться вызывающе.
Обычно разведчики, агенты выглядят серо и неприметно. Чем больше они похожи на мелких клерков, невзрачных пенсионеров, тем лучше. Человек, решившийся на не совсем законное дело, должен привлекать к себе как можно меньше внимания.
Сиверов же, понимая, что ему предстоит сделать почти невозможное, решил нарушить эти правила специально. Он знал: ему противостоят профессионалы в службе охраны олигархов, обеспечивающие работу не только московского, но и швейцарского офиса, там служат такие же профессионалы, как он и генерал Потапчук, знакомые с самыми тонкими нюансами ведения разведки. Значит, надо действовать по-другому – необходимо сломать стереотипы, подойти к ним с той стороны, с которой противник не ожидает твоего появления.
За те три дня, которые Сиверов пробыл в Берне, он примелькался доброй половине города. Байкеры – народ приметный. В России многие считают их чуть ли не отбросами общества, но в Европе каждый понимает, что человек за рулем мощного мотоцикла далеко не беден. Мало кто может себе позволить такую дорогую игрушку.
Образ крутого парня, затянутого в кожу, пренебрегающего условностями, – это способ выделиться, доказать, что тебе наплевать на деньги и всеобщие добродетели.
Сиверов, приехав в Берн, еще не знал, в кого ему придется перевоплотиться. Решение пришло само собой, когда он увидел проносившихся по городу мотоциклистов. Что-то среднее между командой и шайкой из двадцати двух человек собралось тут со всей Европы. Неделю они проторчали в Берне, разбив лагерь в заброшенной каменоломне, неподалеку от шоссе в горах.
Мотоцикл и прикид, купленные в соседней Австрии, умение держаться независимо, великолепный немецкий язык сделали свое дело. Глеба, байкера-одиночку из Восточной Германии, допустили в лагерь. Сиверову пришлось выпить уйму пива. Столько он, наверное, не выпил за всю свою жизнь. А все для того, чтобы общаться накоротке с вожаком стаи Клаусом. На третий день тот готов был ради нового друга почти на все.
Сиверов отъехал от города, остановился на небольшой площадке, в том месте, где дорога резко уходила за скалу, достал из кармана кожаной жилетки телефон. Потапчук, безвылазно сидевший в Москве, наверняка, ждал его звонка. Глеб представил себе, как взметнулись бы брови пожилого генерала, если бы он увидел своего специального агента во всей красе.
Потапчук знал, что Сиверов неординарен, но не до такой же степени. На голове не хватало только фашистской каски с приделанными к ней бычьими рогами.
– Федор Филиппович, вы, наверное, уже заждались?
– Как дела?
Глеб не стал рассказывать о том, что с ним происходило в последние дни, ему куда важнее было узнать, сделал ли генерал обещанное ему еще в Москве.
