– На каких условиях? – осведомился Барнум.
Покосившись на помрачневшего, словно туча, Леви, Мозес поспешил откланяться:
– Барнум, давайте обсудим это как-нибудь в другой раз.
Леви держал себя в руках, пока Мозес не выкатился из комнаты вместе с чемоданом.
– Я не потащусь на север в какую-то дыру из-за пьянчуги-рыбака, которому померещилась русалка, – отрезал Леви. – Тейлор, это не по мне.
С точки зрения Барнума беда была в том, что Леви не был у него, так сказать, на жаловании. Он получал плату за определённые услуги и работал сдельно, так что если откажется искать русалку, то принудить его не выйдет.
Леви помогал провернуть ту аферу с Джойс Хет, а теперь Барнуму понадобилось привлечь посетителей в музей. Леви так здорово умел убеждать, что ему бы впору на сцене выступать, и авантюра со старушкой имела успех благодаря именно его мастерству. Если бы Леви отправился на север и разыскал ту вдову, то вне всякого сомнения уговорил бы её поехать с ним в Нью-Йорк. Перед обаянием Леви устоять невозможно.
Но сначала нужно убедить Леви помочь.
– Да будет тебе, Леви, – начал Барнум.
– Тейлор, даже не начинай, – оборвал Леви. – Ненавижу суда, ненавижу океан, ненавижу запах рыбы. Я не поеду в Мэн.
– Леви, если эта девица сойдёт за русалку, мы заработаем столько денег, что с Джойс Хет нам даже не снилось.
– В смысле, ты заработаешь, – возразил Леви.
Барнум на мгновение почувствовал угрызения совести, он тут же подумал про себя, что в прошлый раз Леви надо было выделить долю побольше, ведь это он был у всех на виду. Он давал пояснения посетителям.
– Клянусь, я тебя не обижу, – обещал Барнум.
– Раз тебе так понадобилась эта девица, вот сам и езжай, – предложил Леви.
– Да я здесь уже сам как экспонат, нельзя же просто сорваться и всё бросить, – заметил Барнум, обводя рукой комнату.
Рабочее место Барнум себе устроил в третьем выставочном зале, втиснувшись между восковыми фигурами и зеркалами. Сейчас музей не работал, и вместо тихого гомона публики в залах воцарилась тишина. Леви часто удивлялся, как можно работать на виду у толпы зевак, но Барнуму ничто так не грело душу, как вид посетителей, приносящих ему деньги.
– Было бы желание, – возразил Леви. – А здесь и без тебя есть на что посмотреть.
– Не могу же я оставить Черити с девочками, – не моргнув глазом соврал Барнум, надеясь на последний шанс убедить собеседника, хоть и холостяка, но глубоко уважавшего священные узы брака.
Судя по взгляду Леви, уловка не сработала.
– Ну Леви, будь человеком! – взмолился Барнум. – У нас ведь целый музей на руках. Черити в одиночку никак не справиться, если я на несколько недель укачу искать русалку в другой штат.
Леви прекрасно знал, что семейство Барнума обосновалось в бывшей бильярдной. Сам Барнум был твёрдо убеждён, что это ненадолго. Вот сколотит себе состояние, тогда уж поселится в роскошном особняке, как подобает сливкам общества Нью-Йорка, и будет с ними на равных.
– Я не ел горячего… – начал Барнум.
– … с тех пор, как купил помещение, – в который раз устало вздохнул Леви.
«Надо было придумать что-нибудь посвежее», – подумал Барнум.
С самого открытия музея он частенько пускал эту фразу в ход, чтобы подчеркнуть, как не жалеет сил ради успеха предприятия. Но Леви не был его компаньоном, и на вывеске над балконом для оркестра его фамилии не значилось. Там было написано: «Американский музей Барнума».
Барнум быстро перебрал и отмёл несколько доводов. Как ни странно, ничего путного в голову не приходило. Тогда он зажёг сигару, встал из-за письменного стола и воскликнул:
– Черт возьми, Леви!
Леви с непроницаемым видом заметил:
– Да никакая она не русалка.
– Я хоть в чёрта лысого поверю, не то что в русалок – лишь бы билеты продавались, – сказал Барнум.
– Обстряпать такую аферу обойдётся недёшево, можно и без барыша остаться, – предупредил Леви. – А уж если кому она покажется непристойной, тем паче, тогда и вовсе хлопот не оберёшься.
– Ну что ты беду кличешь? Эта женщина ещё бог знает где, а ты уже волокиту разводишь, препоны ищешь.
– Я как-никак стряпчий, – сухо заметил Леви. – Хоть порой и корчу ради тебя шута.
– Шутам я не плачу, – ответил Барнум. – Ну выручай, Леви, никто внакладе не останется.
– Даже та женщина? – усомнился Леви.
– Она тоже, если всё сделает как надо, – беззаботно пообещал Барнум.
Он понял, что теперь Леви в деле. Тот никогда не уступал по мелочам, если не был готов идти до конца.
– Я не хочу, чтобы её заездили насмерть, – заявил Леви. – Она сможет уйти, если захочет?
Над ними словно витал призрак Джойс Хет, и на мгновение Барнуму померещился голос старухи, умоляющей дать ей волю, словно хриплое карканье, исторгаемое иссохшей плотью.
– «Отпустите, дайте хоть помереть на воле».
Барнум поднял глаза. Голос был не Джойс, а Леви.
– Это её слова, Барнум, – сказал Леви.
Он называл Барнума по фамилии только в гневе. Ну вот, только что был почти готов – и на тебе, опять всплыла эта история с Хет. Теперь придётся его умасливать по новой, чтобы уговорить съездить в Мэн за той женщиной, из-за которой поднялся весь сыр-бор. Впрочем, причина размолвки вовсе не в ней, а в прошлом. Барнуму не хотелось ворошить былое. Былого не воротишь, и барыша с него не получишь, надо думать о будущем.
– Леви…
– Это я сидел с ней рядом весь день, Барнум. Не ты. Ты её не слышал.
Барнум кивнул. Он её слышал, как раз те же самые слова, но признавал, что Леви досталось самое тяжкое. Роль Барнума сводилась к продвижению дела – давать объявления в газеты, продавать билеты. А Леви сопровождал старушку повсюду, на каждом представлении, был, так сказать, лицом предприятия.
– Ну сделай одолжение, поезжай, а я уж позабочусь, чтобы всё было по-честному, обещаю.
Леви прищурился.
– Значит, ты ей заплатишь? И отпустишь восвояси, если она решит уйти?
Втайне Барнум думал, если женщина действительно окажется русалкой – вряд ли, как считает Леви, но всегда есть надежда – свободы ей не видать. Выпустить из рук такую удачу – да ни за что на свете! Но, отвечая старому другу, Барнум постарался не подать виду.
– Конечно, Леви, как скажешь.
* * *
Океаны Леви не любил. Пожалуй, кроме тропиков, что попадались в приключенческих романах и на изображениях далёких островов – пальмы, золотистый песок и тому подобное.
В детстве он представлял, что живёт на острове, как Робинзон Крузо, вместе с попугаем и слугой-аборигеном. Конечно, Робинзону Крузо приходилось сталкиваться с каннибалами, а Леви сомневался, что справится с подобными трудностями. Ему и с махинациями Барнума хлопот хватало.
