– Господи боже, – на этот раз Элис не обернулась. Лорен, чувствуя, что немного нетвердо стоит на ногах, снова ринулась на нее. Ее рука сомкнулась на рюкзаке Элис и дернула ее назад. – Не бросай нас.
– Боже. Не будь такой жалкой.
– Эй! – в груди у Лорен что-то вспыхнуло и разгорелось. – Не смей так со мной разговаривать.
– Ладно, – Элис махнула рукой. – Слушай, если хочешь, пойдем со мной. Или оставайся. Или иди сама, когда поймешь, что никто за тобой не явится. Мне все равно. Но я должна идти.
Она попыталась высвободиться, но на этот раз Лорен ей не дала.
– Не делай этого, – рука болела от того, что она так крепко ее сжимала. – Хотя бы раз в жизни, Элис, подумай о ком-то, кроме себя.
– Я и думаю! Я пытаюсь вернуться к Марго. Слушай, кое-что случилось, и…
– И боже упаси, чтобы что-нибудь побеспокоило драгоценную Марго Рассел, – перебила ее Лорен. Она услышала собственный смех. Он прозвучал странно в ночи. – Не знаю, кто из вас более эгоистичен, ты или она.
– Что, прости?
– Не притворяйся, будто не понимаешь, о чем я. Она такая же ужасная, как и ты. Ты делаешь вид, будто тебе жаль, как ты вела себя в школе – и сейчас ведешь, но при этом воспитала дочь, которая ведет себя в точности так же. Хотела, чтобы она следовала по твоим стопам? Поздравляю, ты этого добилась.
Элис холодно рассмеялась.
– Правда? Ну, Лорен, тебе виднее. Ты все знаешь о таких вещах.
Повисла тишина.
– Что?.. – Лорен открыла рот, но слова улетучились.
– Забудь. Просто… – Элис понизила голос. – Просто оставь Марго в покое. Она ничего плохого не сделала.
– Да ну?
Элис не ответила.
Лорен посмотрела на нее.
– Ты знаешь, что она имеет отношение, Элис.
– К чему, к проблемам Ребекки? Со всем этим уже разобрались, сама знаешь. Школа провела расследование. Девочек, которые ее фотографировали, отстранили.
– Только тех, чью вину смогли доказать. Думаешь, я не знаю, что они все дружили с Марго? Она точно участвовала, тут никаких сомнений. Наверное, даже была зачинщицей.
– Если бы это было так, руководство школы сообщило бы.
– Правда? Сколько ты пожертвовала школе сверх платы за обучение в этом году, Элис? Сколько пришлось заплатить, чтобы на проступки Марго закрыли глаза?
Ответа не последовало. Что-то зашуршало в кустах.
– Да, так и думала, – Лорен так трясло, что она едва могла дышать.
– Эй, я делала все, что в моих силах, чтобы помочь тебе, Лорен. Разве это не я порекомендовала тебя на должность? И разве я не прикрывала твои косяки – сколько раз за последнее время, – когда ты была не в форме?
– Потому что чувствуешь себя виноватой.
– Потому что мы друзья!
Лорен посмотрела на нее.
– Нет. Мы не друзья.
С минуту Элис молчала.
– Хорошо. Слушай. Мы обе расстроены. Последние несколько дней были нелегкими. И я знаю, как тяжело тебе пришлось из-за Ребекки. Как тяжело пришлось вам обеим.
– Не знаешь. Ты даже не представляешь, каково это.
– Лорен. Представляю, – глаза Элис блестели в лунном свете. Она сглотнула. – Слушай, по-видимому, появились фотографии Марго и…
– И что?
– Поэтому мне нужно вернуться…
– И ты ждешь от меня сочувствия теперь, когда твоя дочь попала в объектив, а не моя?
– Боже, Лорен, пожалуйста. Твоя дочь была несчастна задолго до того, как разошлись эти дурацкие фотографии…
– Нет, не была…
– Была! Конечно, была! – напористо зашептала Элис. – Ты хочешь кого-то обвинить в проблемах Ребекки, так почему бы тебе хорошенько не взглянуть на саму себя? Серьезно. Ты правда не замечаешь, откуда в ней все это?
Лорен слышала, как шумит в ушах кровь. Элис стояла рядом, но ее слова звучали так, будто доносились издалека.
– Нет? – Элис смотрела на нее. – Нужна подсказка? Может, дело в том, что она целых шестнадцать лет смотрела, как тобой помыкают? Как ты даешь людям вытирать о себя ноги? Ты никогда не довольна собой. У тебя постоянно скачет вес. Держу пари, ты так и не научила ее, как за себя постоять. Думаешь, почему тебя притесняют? Ты сама напрашивалась на это в школе и до сих делаешь то же самое. Мы все могли бы выбраться отсюда с твоей помощью, но ты слишком боишься довериться себе.
– Неправда!
– Правда. Ты такая слабовольная…
– Неправда!
– И если ты не видишь, какой вред нанесла этой девочке, то ты еще худшая мать, чем я думаю, а я, честно говоря, считаю, что ты кошмарная мать.
В голове у Лорен стучало так громко, что она едва могла расслышать собственные слова.
– Нет, Элис. Я изменилась. Это ты все такая же. В школе была стервой, а сейчас еще хуже.
Смех.
– Ты обманываешь себя. Ничего ты не изменилась. Ты такая, какая есть. Это твоя природа.
– И болезнь Ребекки… – вина так быстро подкатила к горлу Лорен, что она едва не задохнулась. – Ее проблемы не так просто решить.
– Сколько ты платишь психотерапевту, чтобы он сказал тебе это? – насмешливо спросила Элис. – Ничего здесь нет сложного, так уж устроен мир, правда? Думаешь, я не понимаю, что моя дочь бывает хитрой маленькой стервой? Агрессивной манипуляторшей со всеми вытекающими? Я не слепая, я вижу, что она такое.
Элис подалась вперед. У нее горели щеки. Несмотря на холод, она потела, волосы комком прилипли ко лбу. В глазах стояли слезы.
– И видит бог, она иногда творит такие глупости. Но, по крайней мере, я это признаю. Я могу поднять руку и признаться в том, что отчасти это моя вина. Хочешь выкинуть тысячи долларов, чтобы выяснить, почему твоя дочь тоскует, хиреет и голодает, Лорен? – их лица находились так близко друг от друга, что пар их дыхания смешивался в воздухе. – Побереги деньги и купи зеркало. Ты ее создала. Говоришь, моя дочь вся в меня? Твоя дочь вся в тебя!
Глава 30
Мокрая тропа под ногами была скользкой. Фальк торопился, как мог, его грудь вздымалась, а нависшие над дорогой ветки деревьев тянулись к нему, норовя схватить или поцарапать. Громоподобный шум воды раздавался все ближе, и наконец он вылетел из окружения деревьев, задыхаясь, чувствуя, как пот уже остывает, липнет к коже.
Перед ним возникла стена воды. Фальк заставил себя остановиться и принялся оглядываться, тяжело дыша, щурясь в сгущающейся темноте. Ничего. На мосту с видом на водопад никого не было. Фальк выругался себе под нос. Он ошибся. «Или опоздал», – прошептал голосок в голове.
Фальк сделал шаг по мосту, потом второй и застыл.
