Присмотревшись, в темноте она заметила силуэт распростёртого тела.
– Папа? – спросила Алиса.
Но ей ответил голос женщины.
– Алиса?
Сделав ещё один шаг, воровка увидела перед собой исхудавшее лицо матери. Факел и голова крипера упали на пол. Алиса опустилась на колени и зарыдала в голос. Плач был таким безудержным и безутешным, что сдержать его она была не в состоянии. Она всхлипывала сквозь рыдания, сражённая горем.
Мать Алисы подползла к ней и прижала голову дочери к груди.
– Алиса, девочка моя, – бормотала она, гладя её по волосам, – моя маленькая девочка.
И в это мгновение Алиса указала на голову крипера, валявшуюся лицом вниз на полу.
– Что это ты принесла?
После этого вопроса рыдания девушки только усилились. Потребовалось несколько тягостных минут, чтобы она смогла перевести дух и успокоиться.
– Разве… разве ты не помнишь? – сквозь слёзы спросила она.
– Нет, – призналась её мать.
– Отец искал голову крипера по всему дому. Это я её украла.
И снова слёзы обожгли ей веки.
– Я хотела отдать это ему. – Он вздохнула, вытерла лицо рукавом и пристально посмотрела на мать. – Где он?
Её мать, оказавшаяся Хироном, опустила глаза.
– Он умер, – сказала она. – Через несколько месяцев после твоего ухода.
Гримаса боли исказила лицо Алисы.
– Из-за… из-за меня?
Глава Стеклянных Големов погладила её по щеке.
– Нет, моя красавица, – сказала она. – Разумеется, не из-за тебя. Однажды разразился бунт у ворот запретного города. Несчастные и доведённые до отчаяния жители не требовали ничего другого, кроме как еды для себя и своих детей. Охрана Люда Лоу попыталась их прогнать, но некоторым из них удалось проникнуть в Варку. И здесь твой отец случайно столкнулся лицом к лицу с юной девушкой твоего возраста. Но она была такой худой и слабой, что казалась лет на пять младше тебя. В то время мы жили, как под стеклянным колпаком. Мы были в полной безопасности и не имели никакого представления о том, в каких тяжёлых условиях существовали обитатели пригорода, Улана. Но на самом деле нам и не хотелось знать. Повстречав эту девушку, мы почувствовали глубокое раскаяние и стыд. Ведь они же были нашими соседями! А нам до них не было никакого дела. Хотя на протяжении стольких лет мы жили по соседству. Но пока мы благоденствовали, они умирали от голода!
Хирон хотела убрать прядь волос с лица, но тяжёлые оковы помешали ей это сделать.
– Подожди, – сказала Алиса.
Одним поворотом отмычки она освободила свою мать от цепей, и та, посмотрев на нее с умилением, улыбнулась.
– Спасибо, – сказала она. И заложила прядь седых волос за ухо.
– Твой отец, – продолжала она, – тяжело переживал случившееся. Я никогда не видела его таким. Он пригласил девушку в наш дом, накормил её. Каждый день он разражался бранью в адрес короля, произносил крамольные речи о восстании. Все кончилось тем, что она начала раздавать еду в пригороде. Но ничего более ему не удалось сделать – у него просто не было на это времени. Наши соседи, Дарвелы, ты их, наверное, помнишь, ты ведь часто играла с их сыном Марком… Так вот однажды они увидели эту девушку в нашем доме и донесли на нас. Я никогда не думала, что всё может зайти так далеко. Люд Лоу пришел в бешенство при мысли, что и другие представители благородных семейств последуют примеру твоего отца и откроют двери своих домов этим несчастным людям, подвергнув опасности благополучное существование запретного города. Твоего отца схватили и посадили в тюрьму.
Голос Хирон на мгновение прервался. Она сильно сжала руки дочери.
– Скорее всего, его поместили сюда же, – сказала она. – Я не знала, где он, и меня лишили права навещать его. Твой отец был казнён на глазах всего двора. Меня они тоже заставили присутствовать. – Она глубоко вздохнула. – Злость буквально душила меня. Я ненавидела всё и всех! И в это время, должна тебе признаться, я даже не думала о тебе. Я завидовала тебе, потому что ты нашла силы сбежать от этой лживой жизни при дворе. И тогда, задумавшись о твоей судьбе, я решила действовать. Твой отец ошибался. Раздача еды могла только временно улучшить существование бедняков из Улана, но это не изменит их будущего. Нужно было действовать глобально, чтобы изменить существующее положение вещей. Я знала все правила и привычки окружения Люда Лоу, и я себе сказала, что, раз уж они придают такое большое значение лицемерию, потому что видимость для них – цель жизни, а ложь – способ существования, то мне не остаётся ничего другого, кроме как обратить всё это против них самих. До меня дошёл слух о существовании мятежников под предводительством некоего Эрнальда из Ланньеля. Я связалась ним и…
Хирон прервала свой рассказ, потому что до них донеслись раскаты мощнейшего взрыва.
Алиса с Молеоном переглянулись.
– Думаешь, это храм Великих Строителей?
– Да, – ответил Молеон. – Заставили ли же они нас ждать!
Алиса вскочила на ноги.
– Нельзя терять времени, мы должны воспользоваться моментом! – воскликнула она. – Помоги мне.
Вместе они приподняли Хирон и помогли ей дойти до выхода. Затем они поднялись по ступенькам, прошли через зал охраны и в сером свете дня вышли на королевский двор.
Вопреки ожиданиям, взрыв привлёк народ на площадь. По всей вероятности, в одном из служебных зданий собрался совет, поскольку несколько представителей знати появились на площади и смотрели на огромные клубы чёрного дыма, поднимавшегося от руин храма сразу же за стеной «Королевского блока» и исчезающего в тучах, сплошной пеленой покрывающих небо. Гвардейцы бежали со всех сторон, чтобы оказать помощь напарникам. Алиса, Молеон и Хирон воспользовались неразберихой и пересекли мост.
Но вдруг позади них раздался голос.
– Эй, стража! Арестуйте этих троих!
Бросив взгляд через плечо, Алиса сразу же узнала белое одеяние, расшитое золотом. Это был Магнус!
Глава 24
Алиса оставила мать с Молеоном.
– Отведи её к морю и ждите меня там!
Молодой человек присел на карточки, закинул Хирон на спину и побежал сквозь толпу.
– Арестуйте их, приказываю! – вопил что есть сил Магнус.
Но на площади царила такая неразбериха и стоял такой шум, что солдаты не слышали его. А Алиса тем временем вынула свои кинжалы. Предчувствуя, что сейчас на их глазах произойдёт нечто необычное, несколько придворных подошли поближе.
Магнус был взбешён.
– Сдавайся, – требовал он. – Освободив эту женщину, ты нанесла оскорбление Великим Строителям.
