Рассматривая возможные сценарии будущего финансового устройства мира, надо исходить из того, что процесс экономической и финансовой глобализации был запущен именно в 1970-е годы, когда была ликвидирована БВС. Сегодня произошло насыщение и перенасыщение мировой экономики «зеленой» продукцией «печатного станка» ФРС. Больше «зеленой» продукции мир принять уже не в состоянии. Глобализация близка к своему завершению. Тут напрашиваются аналогии.
В 1930-е годы мировая экономика оказалась не способной к поглощению товаров, а сегодня – к поглощению денег, денежных суррогатов и разного рода «финансовых инструментов». Тогда разразился так называемый «кризис перепроизводства», который стал перманентным и получил название Великой депрессии. Сегодня возник финансовый кризис, который имеет все признаки перманентного кризиса.
Тогда отдельные страны стали вводить протекционистские барьеры для ввоза товаров и ограничения для вывоза капитала, начали изолироваться от мирового рынка. И сегодня может произойти то же самое. Тогда резко сократившиеся торгово-экономические связи стали обслуживаться клирингами, бартером и золотом. И сегодня может произойти то же самое. Тогда возникли валютные блоки, и сейчас может произойти то же самое.
Мы об этом говорим для понимания того, что помимо сценария возрождения золотого стандарта имеют право на существование сценарии возрождения экономической автаркии отдельных стран, формирования замкнутых экономических и валютных блоков, развития безвалютных форм торговли. То есть сценарии, в основе которых лежит автаркическая модель, которая существовала в мире не менее десяти лет. А именно с середины 1930-х до середины 1940-х годов. В учебниках пишут, что это был период «безвременья», когда в мире не существовало никакого золотого стандарта. Золотого стандарта действительно не было, но золото между странами циркулировало. Это было золото, которое выступало «чрезвычайными мировыми деньгами». А для того, чтобы золоту стать «чрезвычайными мировыми деньгами», ему не требуется ни резолюций международных конференций, ни ратификаций международно-правовых документов (типа Устава МВФ). Как говорится, «золото – оно и в Африке золото». Сталин это прекрасно понимал и в период «безвременья» очень активно накапливал «желтый металл», организовав на Дальнем Востоке мощный «валютный цех» страны (золотодобычу). Благо, что наша страна богата месторождениями «желтого металла». Уже накануне Великой Отечественной войны наш золотой запас составлял не менее 2 тыс. тонн, а после смерти Сталина в 1953 году он оставил нам в наследство запас, превышавший 2 тыс. тонн драгоценного металла.
Любимым занятием экономистов (особенно экономистов-теоретиков) является сравнение бреттон-вудской и ямайской валютно-финансовых систем. Они пытаются ответить на вопрос, какая из них лучше, а какая хуже. Занятие увлекательное, но малопродуктивное. Это выбор между «плохим и совсем плохим», между «редькой» и «хреном». Причем любое «плохое» со временем неизбежно превращается в «совсем плохое». Потому что БВС и ЯВС изначально создавались в интересах Финансового интернационала, интересы народов не учитывались. Более того, реализация интересов финансовой олигархии могла осуществляться только за счет народов разных стран. В первую очередь – народов стран периферии мирового капитализма, во вторую очередь – народов стран «золотого миллиарда».
Сталин прекрасно понимал замыслы архитекторов бреттон-вудской валютной системы, поэтому и отказался к ней присоединяться, начав создавать свою автономную валютную систему. Сначала это была национальная (советская) валютная система, которая основывалась на государственной монополии внешней торговли и государственной валютной монополии. А затем (с конца 1940-х гг.) стала выстраиваться международная валютная система социалистических стран. Со временем Сталин рассчитывал, что границы этой системы расширятся и в нее начнут входить страны развивающегося мира. Об этих планах было заявлено на Московском международном экономическом совещании 1952 года. До ЯВС Сталин не дожил, но даже те партийные и государственные руководители СССР, которые находились у руля в 1970-е годы, интуитивно чувствовали, что произошедшая перестройка мировых финансов стратегических целей Финансового интернационала не затронула. Международный валютный фонд по-прежнему оставался важным инструментом борьбы за мировую гегемонию для Финансового интернационала. После Ямайской конференции доля США в общем количестве голосов МВФ была внушительной – 20,3 %. А десять ведущих стран Запада имели в совокупности абсолютное большинство голосов (51,5 %) – больше, чем остальные 123 государства – члена Фонда
[155].
Опыт СССР показывает, что нам следует дистанцироваться от валютно-финансовой системы Запада, независимо от того, какие названия она имеет (золотодевизный стандарт, золотодолларовый стандарт, нефтедолларовый стандарт). На международных конференциях и в международно-правовых документах эти валютно-финансовые системы высокопарно величаются инструментами международной торговли, экономического развития, международного сотрудничества, социального прогресса и т. п. В реальной же жизни они оказываются орудиями эксплуатации и порабощения человечества, мирового господства финансовой олигархии. Мы, те, кто учился в советское время, воспринимали такие формулировки в учебниках как «дежурные», не очень вникая в их смысл. Сегодня, когда Россия уже более двух десятков лет является членом мировой валютно-финансовой системы, мы прекрасно понимаем смысл этих слов.
Но не все так безнадежно. Вспомним, что когда-то Россия уже была в объятиях Финансового интернационала. Она окончательно попала в его цепкие лапы в 1897 году, когда благодаря стараниям масона С. Ю. Витте приняла золотой стандарт. Однако ровно через два десятилетия она сумела вырваться из этих цепких объятий. А затем на протяжении более семидесяти лет держала безопасную дистанцию от мировой валютной системы Финансового интернационала, создала свою национальную валютную систему, а после Второй мировой войны стала выстраивать альтернативную международную валютную систему. Нам следует изучать свой собственный опыт и вдохновляться им.
