Некоторые эксперты считают, что золотой стандарт рухнул потому, что у Америки в конце 60-х – начале 70-х годов прошлого века оставалось мало золота. Это не так, золота у нее было все еще достаточно. К тому же можно было повысить цену золота (например, в 2 раза, как это предлагали французы), чтобы запасов драгоценного металла в сейфах американского казначейства стало достаточно для обеспечения денежного предложения. Причина была в другом: золотой стандарт мешал ростовщикам «делать большие деньги». При ликвидации «золотого тормоза» появилась возможность включить на полную мощность главный «денежный станок» (эмиссия банкнот федеральными резервными банками, входящими в ФРС США), а, стало быть, и множество маленьких «денежных станков» (эмиссия безналичных денег коммерческими банками).
Уже четыре десятилетия деньги перестали выполнять удовлетворительно свою первую и основную функцию – меру стоимости, так как стали утрачивать связь не только с какими-то отдельными «денежными» товарами (золотом, серебром), но и вообще со всем физическим миром товаров. «Отвязка» денег от золота давала ростовщикам широкие возможности заняться конструированием «виртуального» мира.
В конце прошлого века вследствие отмены золотого стандарта произошла окончательная «мутация» традиционного (промышленного) капитализма в «финансовый», или «денежный» капитализм.
В новых условиях ростовщикам надо было иметь идеологическое «прикрытие» своей деятельности по «накачке» экономики своей «продукцией». Такой идеологией стал монетаризм, основы которого стали закладываться еще в начале XX века в так называемой «чикагской школе». Ключевые положения монетаризма были сформулированы в книге Ирвина Фишера «Покупательная способность денег» (1911), а позднее развиты Милтоном Фридманом.
В практическом плане (т. е. в виде государственной политики) монетаризм пришел на смену кейнсианству. Напомним, что на протяжении более четырех десятилетий на Западе экономическая политика базировалась на главном рецепте английского финансиста Дж. М. Кейнса – вмешательстве государства в хозяйственную жизнь. Основная форма вмешательства – бюджетные расходы, с помощью которых государство пытается компенсировать недостаток платежеспособного спроса в обществе. Первым практическую реализацию рецептов Кейнса начал американский Президент Ф. Д. Рузвельт в рамках так называемого «Нового курса» (New Deal).
Закат экономической политики, основанной на кейнсианстве, и переход к политике монетаризма произошел в конце 1970-х годов, когда к власти, как мы уже говорили, в Америке пришел Р. Рейган (так называемая «рейганомика»), а в Великобритании – М. Тэтчер (так называемый «тэтчеризм»).
Рецепты монетаризма не выглядели как предложения по вульгарной «накачке» экономики «продукцией» «печатного станка», бесплатной раздаче этой «продукции» среди участников рынка. Все прекрасно помнили подобные «опыты» правительств в XX веке и их разрушительные последствия для общества – прежде всего в виде гиперинфляции (эти «опыты» проводились и раньше, но о них помнили только узкие специалисты).
Сторонники монетаризма предложили раздавать деньги на возвратной и платной основе. Проще говоря, рекомендовали, чтобы центральные банки предоставляли кредиты коммерческим банкам под определенный процент. При этом денежные власти должны регулировать предложение денег в «экономике» с помощью такого инструмента, как процентные ставки по кредитам. Главной угрозой для «экономики» монетаристы считают инфляцию и дефляцию. Соответственно, политика денежных властей должна периодически меняться: при «разгоне» инфляции надо «тормозить» предложение денег (и даже сокращать объем денежной массы), а при дефляции – начинать «накачку» «экономики» деньгами в виде кредитов.
Вот как А. Соломатин объясняет разницу между тем «печатным станком», который был раньше (и особенно широко использовался в условиях военного времени), и современным «печатным станком» ФРС: «Часто говорят, что ФРС США печатает деньги. Это не так – деньги печатал Керенский и раздавал их революционным солдатам и матросам. Те тут же покупали на них хлеб, водку и женщин. Соответственно, происходила инфляция – цены на потребительские товары росли. ФРС поступает хитрее – она создает из ничего не деньги, а кредиты. Кредиты раздаются самым достойным людям по всем законам либерализма и демократии – бабки пилят публично, гласно, прозрачно, открыто, строго в рамках правового поля и пр. ФРС не заявляет прав собственности на свеженапечатанные деньги – они созданы из ничего, во имя всеобщего блага и изначально не принадлежат никому, они выдаются на возвратной и возмездной основе. Но ссудный процент, заработанный финансовой диаспорой, является ее законной прибылью»
[112].
С помощью регулирования уровня процента (ставки рефинансирования) денежные власти, по мнению монетаристов, способны обеспечить сбалансированное развитие «экономики». Монетаристы позиционировали себя как последовательные «рыночники», которые полагают, что лишь рынок способен сформировать оптимальные цены на рыночные ресурсы. Но при этом не видят, что сами предлагают использовать нерыночный механизм самой главной цены – цены на деньги (процентной ставки). По большому счету, монетаризм, также как и кейнсианство, предлагал компенсировать недостаток платежеспособного спроса в «экономике». Различия касались лишь механизмов «накачки» экономики деньгами: в случае кейнсианства – через государственный бюджет; в случае монетаризма – через банковскую систему. Второй вариант для ростовщиков намного предпочтительнее: принятие решений о «накачках» экономики новыми порциями денег или их изъятию из обращения они принимают сами (первый вариант требует принятия решений парламентами и правительствами). При этом они же (ростовщики) самостоятельно определяют приоритеты и направления распределения новых порций денег. То есть фактически при проведении политики, основанной на «рецептах» монетаризма, управление «экономикой» полностью переходит в руки банкиров.
Примечательно, что при этом на второй и даже третий план стали отходить традиционные методы управления экономикой. На первое место выходят методы управления сознанием и поведением людей, принимающих финансовые решения на разных уровнях, с помощью информационных воздействий разного рода. Естественно, что средства манипуляций сознанием и поведением также находятся в руках финансовой олигархии. Очень точно и откровенно по этому поводу высказался известный финансовый спекулянт Джордж Сорос: «Алхимики сделали большую ошибку, пытаясь превращать простые металлы в золото с помощью заклинаний. С химическими элементами алхимия не работает. Но она работает на финансовых рынках, поскольку заклинания могут повлиять на решения людей, которые формируют ход событий».
«Тэтчеризм» и «рейганомика» как начало нового мирового финансового порядка
Ратификацией и введением в действие с 1 апреля 1978 года поправок к Уставу МВФ был юридически зафиксирован всемирный переворот «денежных мешков». А через год уже началось практическое претворение в жизнь достижений «денежной революции».
