Нашим гражданам старшего возраста, особенно тем, кто интересовался экономикой США, очень хорошо известно имя одного из упомянутых выше сотрудников министерства финансов. Это Виктор Перло (1912–1999)
[56], который очень активно публиковался в советской прессе – в СССР были изданы на русском языке его книги
[57].
В США он относился к категории «левых» экономистов. По сути, он был марксистом. Состоял в компартии США, причем относился к группе ее наиболее активных членов. В министерстве финансов работал в 1945–1947 годах, видимо, именно там он окончательно сформировал свои коммунистические взгляды. Имел контакты с Г. Уайтом. Одновременно с Г. Уайтом был уволен из министерства по подозрению в шпионаже в пользу СССР. Однако до суда дело не дошло.
Американская оппозиция Бреттон-Вудсу
Однако не стоит думать, что политически активная часть американского общества в годы войны и после ее окончания состояла преимущественно из «красных» и «розовых». Политический спектр американского общества был очень богат. были там и откровенные противники СССР, ярые антисоветчики. были «изоляционисты», которых вообще не интересовали события на внешней арене и которые критиковали правительство за то, что оно ввязалось в войну. Имелись в некотором количестве англофилы и даже германофилы. Впрочем, это не относится непосредственно к теме книги. А вот к нашей теме имеет отношение такой сюжет, как реакция американского общества на решения Бреттон-Вудса. Еще раз подчеркнем, что тогдашнее общество не состояло из одних «Уайтов», были политики и бизнесмены, которые не приняли этих решений. Об этом достаточно подробно пишет Мюррей Ротбард в своей книге «История денежного обращения и банковского дела в США». Приведу некоторые цитаты и факты из этой книги по данному вопросу. «Предложение о создании Международного валютного фонда было встречено в США шквалом критики со стороны консервативных кругов…», – отмечает М. Ротбард
[58]. Проекту создания МВФ сопротивлялись две основные группировки: консервативные банкиры с атлантического побережья и изоляционисты Среднего Запада. Банкиров особенно возмутило то, что страны-должники могли принимать участие в принятии решений Фонда о выдаче кредитов. Президент Американской банковской ассоциации Рандольф Берджесс назвал данное положение Устава МВФ «омерзительным». Ведущая американская газета «Нью-Йорк таймс» также выступала с нападками на Фонд, считая, что странам-победительницам, Америке и Великобритании, надо сконцентрировать свое внимание на выстраивании двухсторонних отношений, укреплении атлантического валютно-финансового и торгово-экономического альянса, а не замахиваться на наведение порядка во всей мировой финансовой и экономической системе. Газета призывала Администрацию США предоставить Лондону кредит в обмен на снятие Великобританией валютных ограничений и отказ от количественных ограничений по импорту в отношениях с США. Схожие позиции занимала группа американских банкиров: Джон Уильямс, вице-президент Федерального резервного банка Нью-Йорка; Леон Фрейзер, президент нью-йоркского банка «Ферст нэшнл»; Уинтроп Олдрич, президент «Чейз манхэттен бэнк». Они выступали с проектом «ключевой валюты», суть которого заключалась в двухсторонней стабилизации валютных курсов доллара США и фунта стерлингов Великобритании. Для этого предлагалось предоставить Великобритании кредит или даже грант. Как вариант рассматривалась идея создания двухстороннего американо-британского валютного фонда вместо МВФ. Сторонников этого варианта мало волновало то, что мир (кроме США и Великобритании) в этом случае продолжал бы оставаться в состоянии экономической дезинтеграции, которая возникла в 1930-е годы.
Мюррей Ротбард
С позиций изоляционизма выступал сенатор Роберт Тафт (республиканец от штата Огайо). Его возмущало, что большая часть капитала МВФ будет формироваться за счет долларовых взносов США, но Америка не получит при этом необходимых дивидендов в виде отмены валютных ограничений и импортных тарифов.
Гарри Уайт и другие архитекторы Бреттон-Вудса в Казначействе и Правительстве США видели, что критики типа Р. Тафта не до конца понимали их замысел. А именно, что МВФ должен стать эффективным инструментом валютно-финансовой политики США в мире. Уайту и чиновникам из Казначейства не особенно хотелось трубить об этом, но для того, чтобы обеспечить ратификацию документов Бреттон-Вудса в Конгрессе, пришлось начать широкую пропагандистскую кампанию и объяснять, что Вашингтон сумеет эффективно контролировать Международный валютный фонд. В агитационной кампании участвовали и Гарри Уайт, и другие сотрудники Казначейства, и сам Генри Моргентау. Пришлось пойти и на явные приукрашивания. Вот что пишет по этому поводу М. Ротбард: «Чиновники, сильно преувеличивая, как выяснилось впоследствии, расхваливали разные сомнительные положения этого соглашения, настаивали, что выделение кредитов должникам не будет происходить в автоматическом режиме, что валютный контроль останется в прошлом, что валютные курсы будут стабилизированы. Администрация усиленно развивала смутную идею, что Фонд будет способствовать международному сотрудничеству в деле поддержания мира. Особенно интересен аргумент Уилла Клейтона (владельца американской компании, которая в то время была крупнейшим в мире экспортером хлопка – В. К.) и других, что Бреттон-Вудское соглашение устранит торговые ограничения и барьеры против американского экспорта и, таким образом, повысит эффективность экономической политики»
[59]. Да, в этих заявлениях было много «перебора». Но цель агитационной и пропагандисткой кампании была достигнута – летом 1945 года, через год после Конференции, документы Бреттон-Вудса были ратифицированы.
Впрочем, Гарри Уайту и другим чиновникам Казначейства США было рано еще расслабляться. Дело в том, что сильным было противодействие ратификации документов в Великобритании. А без нее полноценного Бреттон-Вудса не получилось бы. Посол США в Великобритании Джон Уинант докладывал в Вашингтон, что большинство директоров Банка Англии были крайне недовольны Бреттон-Вудским соглашением; они понимали, что «в случае принятия этого плана Лондон утратит положение финансового центра, а доллар займет место фунта»
[60]. Тем не менее, Лондон также удалось «додавить», осенью 1945 года британский парламент ратифицировал Бреттон-Вудское соглашение. Отчасти в этом была заслуга и Гарри Уайта.
