Внутри у меня все холодеет. Он описывает то, что происходит со мной каждую ночь. Будто он залез мне в голову и вытащил мои кошмары. Я нервно глотаю вино. Бросила, называется.
– Потом подъехало такси, – продолжает он. – Я хотел доехать с тобой до дома и довести до двери, но мне нужно было возвращаться, проверить, как там Салли. Поэтому я поговорил с водителем. За рулем была женщина, и это меня обнадежило. Она была очень милая, сказала, что убедится, чтобы ты добралась домой в целости и сохранности.
Я слушаю, и руки начинают дрожать. Мне хочется, чтобы он замолчал.
– Но… больше всего меня поразило то, что ты сказала, когда залезала в машину, – говорит он.
Я поднимаю голову, умоляя его прекратить. Но другая часть меня хочет знать правду.
– Что я сказала? – Сняв очки, Пол барабанит пальцами по столу. – Что, Пол? Скажи мне, что именно я сказала. – Я чувствую, как к горлу подкатывает комок. – Пожалуйста!
Перестав стучать пальцами, он продолжает:
– Думаю, это все из-за алкоголя, так что не бери в голову… но наклонившись, чтобы закрыть дверь такси, ты посмотрела мне прямо в глаза и сказала…
– Пол, продолжай.
Он уставился на пол.
– Ты сказала: «Я его убила». И повторяла снова и снова.
Я смотрю на непрозрачную темно-красную жидкость в бокале и мечтаю в ней раствориться. Как там звали принца, который пожелал, чтобы его утопили в бочке с вином? Не могу вспомнить имя, но если уж умирать, то лучше способа не придумаешь. Я делаю глубокий глоток и наслаждаюсь мягким, приятным вкусом. Чувствую, как алкоголь один за другим притупляет нервные окончания.
– Что происходит, Кейт? – спрашивает Пол. – Хочешь об этом поговорить?
Нет, не хочу. И никогда не захочу.
– Все нормально, – отвечаю я и тянусь за бутылкой, чтобы налить еще вина. – Ты прав, опохмелиться никогда не помешает. Так, курицу ты нарежешь или мне самой?
– Ладно, – обеспокоенно говорит Пол. – Просто чтобы ты знала, и больше об этом ни слова – мне можно доверять. Ты ведь знаешь, что всегда можешь на меня положиться?
– Да, знаю, – коротко отвечаю я. – Так, где-то в этом жалком подобии кухни должен быть электрический разделочный нож. Помнишь такие? Если найдем его, сможем поесть.
Час спустя мы сидим в гостиной на зеленом диване с обшивкой из кожзама и допиваем вино. Мы выпили слишком много и оба слегка навеселе.
– Не знаю, как ты, но я буду рад избавиться от этого дома, – говорит Пол, окидывая взглядом неуютную комнату. – Мне всегда здесь не нравилось. Боже, звучит, как размышления о твоей давней подружке, как там ее?
– Александра Уэйтс, – отвечаю я и щекочу его сзади по шее. – Смотри, она здесь. Похоже, ты ей нравишься.
– Ну-ка хватит, – смеется он, отталкивая мою руку. – А то опять меня испугаешь, и я оставлю тебя тут одну с Александрой.
– Прости, не смогла удержаться, – смеюсь я в ответ. Приятное ощущение. – Но я понимаю, о чем ты. Эти стены словно пропитаны скорбью и жестокостью.
– Если бы стены могли говорить… – замечает Пол.
– Они бы сказали: пусть ваш отец, пожалуйста, перестанет бить нас головой той женщины. Он портит штукатурку. – Я снова смеюсь, на этот раз уже не от радости.
Пол поглаживает меня по плечу.
– Мне жаль, – мягко говорит он. – Сколько тебе всего пришлось пережить.
Его лицо как-то уж слишком близко к моему, поэтому я встаю и протягиваю руку за вином.
– Ладно, хватит обо мне, – говорю я, разливая вино по бокалам. – Как прошло твое детство? Ладил с родителями?
– Детство как детство, – отвечает он. – С отцом мы не больно ладили, но мне сложно об этом судить. Такова жизнь – просто со временем взрослеешь и учишься с этим жить.
Я улыбаюсь.
– Мудрые мысли, – говорю я, потягивая вино. – Нужно взять на вооружение.
– По крайней мере, мне всегда помогало, – говорит он.
– К слову о родителях, – говорю я, поставив бокал на стол. – Что тебе известно о наших соседях, твоих арендаторах? Фиде и ее муже.
– А в чем дело?
– Просто любопытно.
– Нормальные люди, – отвечает он. – Не самые общительные, но за аренду платят исправно.
– А дети у них есть?
– Да вроде нет, – говорит он. – Вообще-то, я с ними никогда особо и не общался. Всем занимается агент по недвижимости. Думаю, женщина откуда-то с Ближнего Востока.
– Она из Ирака, – говорю я.
– А ты откуда знаешь? – спрашивает он. – Ты с ней разговаривала?
– Ага, видела ее в саду. Она спрашивала о маме. Похоже, они дружили.
– Правда? Не припомню такого, – говорит Пол. – К тому же сама знаешь свою маму – она с каждым была готова поболтать.
– Да, – отвечаю я. – Слушай, Пол, мне кажется, в их доме творится неладное.
– О чем ты? – спрашивает он, подаваясь вперед, его лоб морщится.
– Пару дней назад, прямо перед тем, как она со мной заговорила, я слышала в саду детский смех, но когда я об этом спросила, она сказала, что у нее нет детей.
– Странно. А ты уверена, что это именно детский смех? Может, собака залаяла или у кого-то в машине заиграло радио?
– Ой, да ладно, будто я не знаю, как звучит детский смех. Говорю тебе, в саду был ребенок.
– Тогда вообще непонятно, – говорит Пол. – Но это довольно оживленная улица, и я точно знаю, что в доме на противоположной стороне живут дети. Может, ты их слышала?
– Ага, может быть, – отвечаю я, подавляя зевок. Я знаю, что я слышала, но слишком устала, чтобы что-то доказывать, да к тому же, судя по всему, Полу известно о наших соседях ровно столько же, сколько и мне.
– Знаешь, что тебе нужно? – спрашивает Пол, откинувшись на спинку дивана.
– Что же?
– Свежий воздух, – отвечает он. – Взгляни на себя. Ты выжата как лимон. Целыми днями сидишь взаперти в этом пыльном старом доме. А до этого сидела в каком-то вонючем подвале в Сирии. Тебе нужно развеяться. Как насчет поехать в какое-нибудь приятное место, а? Только скажи, куда, и я тебя отвезу.
Я улыбаюсь, видя, как он пытается меня приободрить. Я опять слишком много выпила, но этот легкий туман в голове действует на меня успокаивающе.
– Ну, так что? – спрашивает Пол. – Куда поедем?
Закрыв глаза, я слышу мамин голос: «Девочки, едем на пикник». Не знаю, вино на меня так подействовало или дело во мне самой, но на мгновение мне ужасно захотелось туда вернуться.
– Кейт?
Я открываю глаза и смотрю на Пола. Он сегодня какой-то другой, не такой изможденный, как обычно, почти привлекательный. Видимо, все-таки вино.
