Гостья чинно села в углу.
– Овощи для супа следует поджаривать прямо в кастрюле и заливать кипятком, – холодно произнесла она, – тогда у блюда будет более насыщенный вкус и, соответственно, мыть на одну сковороду меньше.
Ирина поблагодарила.
– А котлеты весьма удобно формировать с помощью двух столовых ложек, смоченных холодной водой, а не руками. Вот так, как бы подснимаете комок фарша несколько раз с одной на другую.
Ирина попробовала. Будущая котлетка шлепнулась прямо в муку, которая от удара разлетелась по всему столу.
Гортензия Андреевна улыбнулась:
– Ничего. Терпение и труд все перетрут.
Поморщившись, Ирина быстро скатала руками мясные шарики и выложила их на раскаленную сковородку.
– Потом потренируюсь.
– И вы увидите, насколько это удобно. Увы, программа по домоводству в наших школах составлена весьма неудовлетворительно. Больше надеются на воспитание в семье, но не в каждом доме развита культура приготовления пищи.
– Это вы сейчас к чему?
– Простите, Ирина Андреевна, камень не в ваш огород. Перейду сразу к делу.
– Да уж, пожалуйста.
– Я была у девочки Кати и выяснила очень страшную вещь. Весь архив Любови Петровны бесследно исчез, и есть основания полагать, что он был похищен из квартиры.
– В смысле? – Ирина нахмурилась. – Ее обокрали?
– В том-то и дело, что нет. В квартиру проникли так, что девочка ничего не заметила, из чего следует, что мы имеем дело с матерым преступником. Но все же это не повод забыть про котлеты, Ирина Андреевна.
Ирина метнулась к плите. Она спешила. Сегодня выдалась на удивление хорошая погода, они с детьми гуляли все утро, и, замешкавшись с готовкой, Ирина боялась не успеть к приходу Кирилла после первой смены, так что визит Гортензии Андреевны с шокирующими новостями оказался совершенно некстати.
Учительница встала, огляделась, не говоря ни слова, повязала фартук и взялась мыть посуду, которой в раковине скопилась целая гора. Протесты хозяйки она остановила одним решительным жестом.
Ирина села чистить картошку, ежесекундно ожидая упреков в недостаточно тонко срезаемой кожуре и наставлений, что настоящие хозяйки чистят в «одну струйку». Но гостья молча и быстро расправилась с посудой, тщательно вытерла руки и только тогда сказала:
– Мы с вами должны его остановить.
«Да уж, всегда мечтала останавливать тех, кого не существует», – ухмыльнулась Ирина про себя, но промолчала. Надо уважать паранойю старшего поколения, выросшего в сознании, что кругом враги и шпионы.
Тут из булочной прибежал Егор, увидел Гортензию Андреевну и остолбенел. Ирина тоже замерла, но гостья только благосклонно улыбнулась и похвалила ребенка за аккуратный внешний вид.
Только Ирина хотела туманно пообещать насчет архива, как пришел с работы Кирилл, усталый, но радостный, чуть пахнущий горячим утюгом. При виде гостьи ни один мускул не дрогнул на его лице, он вежливо поздоровался и только, уходя в ванную мыть руки, поманил Ирину за собой и таинственным шепотом спросил:
– Кто это?
– Проверка детей, – фыркнула она.
– Кто?
– Потом объясню, хорошо?
– Ладно.
Поскольку они ничего не успели обсудить, пришлось оставить гостью обедать, и за столом воцарилась ледяная атмосфера. Егор сидел ни жив ни мертв, еле шевеля ложкой в супе, Ирина тоже смущалась: вроде бы ее учили вести себя за столом, но по сравнению с утонченными манерами Гортензии Андреевны она выглядела пещерной женщиной. Только Кирилл уписывал суп как ни в чем не бывало, стуча ложкой по дну тарелки и закусывая хлебом.
Когда Егор съел второе, Ирина отпустила его из-за стола.
– Итак, к делу, – веско произнесла гостья, едва сын убежал из кухни, – чем скорее мы отправимся в архив, тем лучше.
– Мы?
– Да. Я решила, что мне следует посмотреть материалы дел своим глазом.
– Но вас не пустят.
– Ирина Андреевна, я категорически не приемлю блат, но в экстренных случаях хороши все средства. Не буду вдаваться в подробности, вам важно знать одно – меня пустят в архив.
– Тогда зачем вам я?
– Я не знаю порядок работы этого учреждения, и ни с кем не знакома, а вы там частая гостья.
Поморщившись, Ирина налила гостье чаю в лучшую фарфоровую чашку. Как объяснить человеку то, что он понимать не желает? Другая бы женщина давно извинилась и исчезла с ее горизонта, а в понимании этой, между прочим, учительницы младших классов, двое маленьких детей – вовсе не препятствие шататься по архивам.
– Гортензия Андреевна, вы сами видите… Для меня любой выход без детей это целая войсковая операция. Надо умолять маму или сестру, чтобы посидели, а у них свои дела.
Кирилл молча ел огромную плюшку в форме сердца, сдобную, румяную и щедро присыпанную сахаром. Он покупал эти ужасно соблазнительные мучные изделия в своей рабочей столовой, раньше для себя, Егора и жены, но теперь Ирина запретила ему брать на свою долю и в рамках борьбы за фигуру героически глотала слюнки.
– Но вы дали обещание!
– Да, и исполню его при первой же возможности. Через пару недель…
– У нас нет столько времени.
«Интересно почему, – украдкой фыркнула Ирина. – Ведь время не властно над тем, чего не существует».
– А в чем проблема-то, дамы? – спросил Кирилл, прожевав.
– Мы с вашей женой, возможно, вышли на след преступника и должны проверить наши подозрения.
– Ух, ни фига себе!
– Вот именно! – Гортензия Андреевна поджала губы. – Я бы не позволила себе такой назойливости, если бы дела не обстояли в точности так. Именно ни фига себе – лучше не скажешь.
– Ну так идите в архив, в чем проблема, – Кирилл пожал плечами, – половина четвертого, рабочий день в разгаре, а я с Володькой посижу.
Ирина готова была треснуть бабку по ее фигурной прическе. Из-за старческой блажи гробить свой брак – спасибо, не надо! Кирилл – добытчик, кормилец и дома должен отдыхать, а не нянчить сына, пока жена играет в частного детектива вместе со свихнувшейся учительницей.
– Ир, если надо, так иди.
Зайдя за спину Гортензии Андреевны, Ирина скорчила ему рожу, скрестила руки и отчаянно замотала головой.
– Правда, сходи, раз обещала.
Из квартиры вышли в гробовом молчании и весь путь до метро проделали в гнетущей тишине. Ирина сначала злилась, а потом стала думать, что Володя вскоре проснется, и хорошо, если будет играть в манежике, но может кукситься и хныкать, и тогда Кирилл отправится с ним гулять, а ребенок и так сегодня все утро был на воздухе. Муж тоже устал, протрубив, на минуточку, все утро в горячем цеху, но дома расслабиться не дали, так что очень может быть, что вечером он тоже будет кукситься и хныкать, а их отношения, увы, миновали стадию, когда любую провинность легко загладить горячей и пылкой страстью.
