Тупая, ноющая боль в сломанной ноге не унималась, Саенко, прикрыв глаза, постарался уснуть и… это ему удалось. Открыл глаза, когда услышал голос одного из летчиков:
— Просыпайтесь! Подлетаем.
Все как по команде приникли к окнам. Горизонт осветился солнечными лучами, а внизу под крылом своими очертаниями раскинулся большой город.
— Москва? — в оба голоса воскликнули женщины.
— Москва! — со своего места утвердительно подтвердил Саенко, напрягая и голос.
И вот самолет уже побежал по гладкой бетонированной дорожке.
— Командир, — его за плечо тронул Мамедов. — Смотри! Никак нас встречают?
По летному полю колонной катились сразу четыре транспортных средства. Две легковые машины, автобус и грузовик под брезентом.
Самолет подрулил к площадке, моторы взревели еще раз и заглохли. Открыли дверцу. В лицо ударили слепящие лучи солнца. Борт-стрелок выставил металлическую лесенку, первым спрыгнул из самолета на бетон. Саенко скомандовал своим:
— На выход!
— Смотрите, как начальство торопится, — хмыкнув, сказал Козырев. — Хотя зная, что мы везем, я бы на их месте тоже торопился…
— Вот когда будешь на том самом месте, тогда и увидим, — улыбнулся Игорь и тут же негодующе вскрикнул: — Полегче, Слон! Так тащишь, что и вторую ногу сломаешь!
— Эх! Нечаянно вышло. — Калюжный снес его вниз, посетовал: — Это Василь меня так кликал. Э-хе-хе! Погиб такой парень!
Саенко промолчал, а там уж и встречающие подходили. Феоктистов, Рюмин… Еще двоих Саенко не знал, но при их виде почувствовал острое ощущение тревоги. Энкавэдэшники, что ли?
В каких-то стесненных чувствах, отчасти из-за того, что стоять на своих двоих не мог и опирался на плечо сержанта, все-таки, приложив руку к кепке, доложил Феоктистову:
— Товарищ полковник!.. Задание выполнено, в группе имеются невосполнимые потери.
— Здравствуйте, капитан!.. — окинув его прищуренным взглядом, четко ответил Феоктистов, перевел внимание на других прибывших, поздоровался с ними: — Здравствуйте, товарищи!
Саенко хотел было поблагодарить за присвоение нового звания, но момент ушел. Чего уж теперь? А начальство уже распоряжалось, кого куда направить и отвезти.
— Живой груз в полуторку, под охрану. Капитана во вторую легковушку и в госпиталь. Козырев, ты с нами поедешь. Остальным загружаться в автобус. Отъезжаем!
Только после этого приказа внутренняя напряженность отпустила Саенко. Ничего, повоюем еще!..
* * *
Открыл глаза. Оп-па! И снова здорова! Живой, что ли? И… где это он? Повел взглядом. На больницу или госпиталь не слишком похоже. Скорее, в русской избе лежит. Башка побаливает, но тупо, не критично. Будто мешком по ней оглоушили. Головокружение, но опять-таки легкое. Спейс как после пьянки. Н-да!
От осознания того, что с ним было и что может быть сейчас, стал присматриваться к обстановке. Интерьер избы отличается простотой и целесообразным размещением включенных в него предметов, это может характеризовать саму «принимающую сторону». Основное пространство занимает беленая духовая печь у выхода, слева от дверей. Стол в углу. Над ним божница с иконами. Немаловажная, характерная деталь. Значит, живут здесь люди, верующие в Бога… Дальше. Вдоль стен лавки, над ними — врезанные в стены полки. Хозяйственный мужик, выходит, глава семейства. В задней части избы от печи до боковой стены деревянный настил — полати. Вот на этом настиле он и отдыхает.
Часть избы от устья до противоположной стены отделена от остального помещения занавесом из пестрого ситца. Ясно, пространство, связанное с приготовлением пищи, отделили. А вот кто там за занавеской шуршит, посудой гремит да мельтешит? Явно женщина, к тому же молодая. Прислушался. До ушей достал тихий напев со словами:
Раз красотка молодая,
Вечерком одна гуляя,
К быстрой речке подошла
И на травку прилегла.
Ветерочек чуть-чуть дышет,
Ветерочек не колышет…
Какая там женщина! Судя по голосу, дите еще совсем. Лет эдак четырнадцать, максимум пятнадцать. Принюхался. Съестным вкусно пахнет. Как-то сразу пожевать захотелось. Позвал:
— Хозяюшка!
— Ой!..
Занавеска откинулась в сторону, открывая прилавок с полками внутри — кухонный стол. На стенах наблюдники — полки для столовой посуды, шкафчики. Выше, на уровне полавочников, печной брус с повседневной кухонной посудой и разнообразными хозяйственными принадлежностями, но на первом плане стояло чудо с косичками и любопытными глазами смотрело на Каретникова, пытавшегося со своего лежбища приподняться на локте.
— Лежите-лежите! Вам вставать не нужно пока.
Какое там не нужно!
— Мне бы до ветру сходить.
На детском лице отразилась гамма мыслей. Как поступить с гостем в такой ситуации? Видно было, что на его скорое выздоровление дитё как раз и не рассчитывало и указаний не получало.
— Есть кто из взрослых дома?
Уселся, спустив ноги на пол. Хм! Одет в чистое белье, но для него непривычное: рубашка и кальсоны из холстины. На одной из холош ниже бедра проявлялось кровавое пятно — перевязку сделали, значит. Качнуло, повело даже. Нехило приложило его, если морская болезнь на ровном месте донимает. А девчонка уже рядом, обеими руками упираясь ему в плечо, пытается утрамбовать на подушку.
— Лежите! Сейчас горшок принесу.
Какой на фиг горшок? Отвел руки.
— Тебя как звать, краса ненаглядная?
— Белла…
С ума сойти! Судя по обстановке деревенского дома, девочку могли назвать каким угодно именем, но вряд ли этим.
— Дед Олег Белавой кличет, я уж так и привыкла.
— Вот! Белочка, ты меня на двор выведи и направление укажи, а дальше я сам разберусь.
— Так дед…
— Ой, молчи! Веди скорей.
Ф-фух! Справился. А-ах, как полегчало сразу. Лепота-а! Н-ну, и что мы тут имеем?
Обширное подворье, огороженное добротным высоким забором. Скорее всего, участок разделен на основной и задний дворы. Такой вывод пришел в голову потому, что во дворе, в котором он находился, ощущалась парадность, отсутствовали подсобные строения, но в большом количестве росли деревья и зеленела поросль будущих цветов внутри кованых оград клумб. Что-то подобное он точно не рассчитывал увидеть в хозяйстве деревенских жителей. Что скажешь? Дом выглядел солидно, словно терем какой-то. Стоял по центру участка. Когда в сортир шкандыбал, не до разглядываний было, едва успел, так приперло. А тут… надо же!
— Ну и как вы тут с дедом живете, Белочка? — спросил у юной хозяйки, укладываясь на свое место. Есть хотелось капитально.
