Я вновь пожал плечами.
И это их лидер? Я ничего не путаю?
Почему она мне прямо ничего не говорит? Напустила туману! Теперь еще эта повесть… которой нет печальнее на свете.
– Но ведь… трупный запах был в трюме. – Я беспомощно попытался вернуть себе ускользающие иллюзии. – Я ведь сам… своим собственным носом.
– А ты эту Катю отдельно от трюма нюхал? Поверь мне – восхищения не получишь! А теперь… мне кажется, что она тут и сама сидела. На этом сиденье! Блин!! Иваныч, сволочь!!!
Ольга выскочила из машины. Я за ней.
Значит, все-таки «сволочь» это Иваныч?!
– Говорю же, как рыбий жир разлили, – подлил я масла в огонь. – Только сейчас заметила?
– Я больше туда не сяду!
– А как же…
– Пешком дойду. Тут почти рядом.
– А с машиной что?
– Где взял, там и оставь.
Разумно.
– Ладно. Отгоню к гостинице и тоже пешком подойду. Время еще есть. Значит, «пятое колесо», говоришь?
– Не переспрашивай как идиот.
– Ты тоже мне очень дорога… стала.
– Да пошел ты…
Развернулась и пошла в сторону детского сада в глубине балки.
А ведь уже… темно!
Глава 35
Раздражающая субстанция
Луна оказалась в тему.
На глаз – полнолуние только через неделю, но и та половинка, что ютилась сейчас у горизонта на черном небе, заливала ночные ландшафты уверенным светом. Достаточным для ориентации.
Особенно на кладбище…
Правда же, оптимистично звучит?
Увидев впереди себя прыгающие отблески ручных фонариков, я понял, что нечаянные мои братья и сестры по сатанинским страстям оказались гораздо более предусмотрительными, нежели я сам. Или просто не в первый раз шарахаются тут среди древних могил по ночам, в то время как нормальные люди дома сидят, Кубок Канады смотрят. Как раз сегодня наши американцев в клочки рвать будут! В прямом эфире. Эх, я бы посмотрел… еще раз: четыре-один результат – наши будут резвиться между неуклюжими ковбоями на коньках, как на тренировке! Ларионов красавец. И Крутов – как он влепит банку с подачи Макарова!
А я тут… крадусь между могильными камнями, аки упырь на выгуле.
Хрясь!
Ох ты… черт побери.
Упал, маленький?
Блин, понаставили тут… Что это, кстати, тут понаставили? Решетка какая-то. Старинная! А какую ты решетку хотел на старинном заброшенном кладбище? Полихлорвиниловую? Штаны хоть не порвал? Да нет вроде. Надеюсь все-таки добраться без потерь до конечного пункта моего нечаянного путешествия, вон уже силуэт часовенки белеет в лунном свете на черном фоне небосклона.
Феерично!
– Стой, дружок! Не торопись.
Оба-на! Джигарханян, что ли? Ну вот, здравствуйте, галлюцинации.
Две зловещие тени синхронно с двух сторон внезапно выросли у меня на пути, и тут же глаза ослепили яркие лучи света.
– Эй-эй! Прожекторами своими не слепите! – запаниковал я, заслоняясь руками. – Без фонаря я, глаза к темноте привыкли. Хватит!
– Смотри, Серый! Узнаешь?
Серый? Что-то знакомое…
– Не-а, что-то не припоминаю.
– Так это ж тот, борзый! Что Малого во вторник уделал. Куртяк видишь? Как у фраера дырявого.
Чего-чего? Дырявого?! Охренели, что ли? Я натурал! И чем моя курточка-то не понравилась? Эх… права, наверное, была мама – пиджак надо было покупать!
Меня грубо ухватили за воротник.
– А ну, фраер, убери-ка ручонки свои! Рожу, говорю, покажи.
Кто-то второй из темноты услужливо вцепился мне в запястья и оторвал руки от лица.
– Точно! Вольтанутый.
– Заблудился, перец?
Надо полагать, это и есть «послушники».
Непослушные какие! Точно… «слуги дьявола». Иначе чего бы тут эти гоп-стопники тусовались? Не бывает таких случайностей.
– Пятое колесо! – выкрикнул я чуть громче, чем следовало. – Слышали? Пя-то-е… Ко-ле-со! Ферштейн? Их бин… свой я, буржуинский. Я-я, натюрлих!
Руку и воротник неохотно отпустили.
– А говорил, не от Тумбочки, – разочаровался кто-то. – Лепил тут нам горбатого…
Опять Тумбочка. Что за мебель такая?
– Да! – обнаглел я. – Именно… от Тумбочки. С приветом от гарнитура! С персональным.
– Не гони, – усмехнулась темнота. – Так он тебя лично к себе и подпустил. Держи давай!
О грудь шмякнулся ворох одежды.
Я подхватил. На ощупь – прорезиненная брезентуха. Так это же… плащ! Общевойсковой. Я расправил его одним махом и по широкой дуге накинул на плечи, зацепив капюшоном голову.
– Знакома одежка? – оценила темнота и опустила фонарик чуть ниже, чтобы все-таки не слепить мне глаза. – Шагай за Димоном. И под ноги смотри.
«Димон» – это тот, кто справа и чуть выше ростом, догадаться было нетрудно. Я даже по голосу его вспомнил – это он при прошлой встрече сзади перекрывал мне путь к отступлению и тыкал заточкой в бок. Значит, и сейчас этот крендель при холодном оружии – это без вариантов.
Это так, пометки на полях. Информация на всякий случай…
– А где друган мой? – продолжал я борзеть, соответствуя репутации. – Малым, кажется, кличут? Не приболел бедолага?
Тень помельче хмыкнула, развлекаясь.
– Хоккей смотрит дома! – прозвучало совершенно по-житейски. – Да пирожки мамкины трескает. С какавой.
Ничто человеческое? Неожиданно.
– Слышу зависть в вашем голосе, уважаемый… Серый. Шли бы и вы отсюда с богом. Телевизор смотреть. Америкосам сегодня ох как достанется! Пожалеете ведь, что пропустили такой матч.
– Отпускаешь, дружок?
– А ты послушаешь?
– Не-а…
– Ну… хозяин – барин. Не говори потом, что не предлагали.
Зачем я нарываюсь?
Видимо, с перепугу. Адреналин пошел в кровь немереными порциями, да моя юная составляющая удаль почувствовала молодецкую от безнаказанности, затолкала стариковскую мудрость в угол сознания.
А зря.
Надо бы угомониться…
– Шагай, умник, – сжалились надо мной. – Развлекайтесь там… пока.
Тот, кого называли Димоном, встряхнул меня за плечо. Мол, хватит болтать.
– За мной иди! – продублировал он свой жест словами и зашагал к часовне.
– А ты свети лучше! – развредничался я, почувствовав относительную вседозволенность после озвучивания пароля. – Ноги тут переломаешь с вами.
