Пардон, увлекся…
– А ты кого-нибудь из этого «сатанинского общества» знаешь?
– Не знаю, – отмахнулся от меня Вовка. – Да там… пацанва какая-то! Видел их пару раз у Иваныча на «Сатане». У них какие-то темные делишки с этим Дьябло.
– Какие?
– Ты знаешь, я как-то и не вникал. Оно мне надо?
– Ну да, понимаю. А по именам никого не запомнил?
Взгляд Вовки стал еще на один порядок подозрительней.
– А чего ты все выспрашиваешь? Тебе вообще чего надо?
О! Узнаю дружка Вовку.
– Да… ничего особо. Так просто. У нас, получается, общий знакомый нарисовался! Найти вот его хочу.
– Он часто на причале бывает, в Аполлоновке, – хмуро проинформировал меня Вовка, вновь начиная теребить гитару. – Там батя к нему подсаживается… когда на рыбалку.
– Ага, спасибо. Здесь «септаккорд» возьми вместо мажорного, – сменил я тему под финал разговора. – И дополнительно мизинцем тут на второй струне, прикольно будет. Ага, вот так. Классно же?
– Ну… красиво. Спасибо.
– На здоровье. И… еще. Надрез вас вечером пасти будет насчет бухла. Не попалитесь.
– Да я и не пью вовсе.
– Ну и ладушки.
Не пьет он!
Хотя… на первом курсе Вован, кажется, и правда огненной водой злоупотреблял не сильно. Зато через пару-тройку лет на свадьбах да в ресторанах мы с ним оторвемся. От души! И Вовка, между прочим, даже спьяну не будет лажать в музыкальном плане. В отличие от меня.
Ну да ладно, это дела наших светлых… будущих дней.
А вот тут передо мной – нате вам, реальность настоящего!
Иваныч, значит… ну-ну.
– Староста ваш где? – послышалось где-то в дальнем углу коридора. – Кто видел Караваева? Где? Какие на хрен «спальные покои», чего ты гонишь? Там, что ли? Отвянь!
Узнаю «высокий штиль».
Сей величавый слог в кругу местных дам присущ только… неистовой Галине.
Я выглянул за двери. Ну да, кто бы сомневался.
– Караваев! Я тебя ищу. Пошли давай, Надрез зовет.
– Зачем это?
– А я знаю? Старост собирает перед отъездом. Пошли! Чего вылупился?
…Плащи, лампады и два скользких обнаженных тела на бархатном алтаре…
Брр.
Не дай бог!
– Идем уже. Он же вроде уходил куда-то. Уже вернулся, что ли?
По идее сейчас Надрезов собирался наши табеля закрывать в поселковой администрации. Вроде аванс обещали подкинуть к выходным дням – на радость «взрослым пацанам». Хоть и копейки, но все равно приятно.
Как он мог нас звать?
Галина молча дошла до конца коридора, облокотилась задом о подоконник и скрестила руки под своей… немалой грудью. Разве что эта часть организма у нее хоть сколько-нибудь привлекательна.
…Факелы, кровавые подбои, молчаливый круг свидетелей…
Я что, сам себя уговариваю?
– Это я тебя звала, – хмуро спустила меня Галина с небес на землю.
– А-а… как же Надрез? – не преминул я протупить. – Он что, нас не ждет?
– Он сказал, чтобы без него не разъезжались. Дождались чтоб.
– А. Понятно. А ты чего хотела?
Известно чего! Того, чего я себя хотеть никак не заставлю.
Или нет?
Галина помолчала, меня рассматривая. Что-то не вижу я в ее взгляде эротических предвкушений по моему поводу. Так училка смотрит на негодяя-школьника перед тем, как пару тому влепить.
Чего ей еще от меня надо?
– Ты вечером встречаешься со Швецовой?
– С Тошкой? Ну… скорей всего. Мы еще не договаривались.
– Приходите к шести вечера к гостинице «Крым». На стоянку машин.
– Зачем?
– Ты дурак? Я же тебе говорила! Будем вас посвящать в нашу церковь.
– Так ведь она… ступени там всякие ваши не прошла еще!
– Там и пройдет, – отрезала Галина. – Нам сегодня для мессы двух человек и не хватает как раз. Тринадцать должно быть, а двое… заболели.
– Скушали чего-нибудь не то?
– Считай, что да.
Ох, и не нравятся мне ее намеки!
Только… груздем я уже назвался, хошь не хошь – надо лезть в кузов! За Тошку вот душа болит, не удумали бы чего эти чертенята.
– Ладно. Допустим, мы придем. Что дальше?
– Около входа увидите автомобиль, «жигули» зеленого цвета…
– Какой «жигули»? – перебил я ее.
Она глянула на меня, как на идиота.
– Я же сказала, «зеленый»! Ты что, глухой?
– Я имею в виду марку: «копейка», «тройка», «пятерка». Модель какая?
– Слушай, отстань! Она одна там будет… зеленая.
– Ну-ну. Хорошо, увидели мы зеленый «жигуль», что дальше?
– Сядете на заднее сиденье и ждите.
– Чего ждать? От моря погоды?
– Караваев! Ты знаешь, что бесить меня начинаешь?
– А что так? Уже даже и не возбуждаю?
– Как дала бы!
Она в сердцах по-бабьи замахнулась рукой, занеся пухлый свой кулачок над моей несчастной головушкой. Пухлый-то он пухлый, но размерами… дай боже! С мой, если не больше.
– Эй-эй! Только не вздумай прямо здесь… давать. Не наступило еще… «публичное грехопадение». Не зажжены еще факелы в зловещем подвале.
– Вот ты п-придурок!
Она оттолкнулась задом от подоконника и пошла на выход.
– А кто там за рулем будет? – крикнул я вдогонку. – Не сам Дьябло, часом?
Не оборачиваясь, Галина вытянула назад свою руку и продемонстрировала мне… нет, не средний палец. Не та эпоха. Кукиш! Она мне что, «дулю» показала? Я скептически покачал головой. А что ты хотел в разгар эры застойного социализма? «Факер» еще не в моде, батенька. А наша отечественная «фига» в данном сиюминутном контексте может обозначать только одно: «Шиш тебе, а не нашего дьявольского начальника».
Я же правильно ее понял?
Надеюсь.
Глава 30
Через две секунды
В любом возрасте нас преследуют запреты.
От счастливых дней завсегдатая ясельного манежа до грустной стадии оператора кресла-качалки. Только в первом случае мы имеем запрет всего лишь на свободу перемещения, а уже в конечном – запрет на само желание перемещаться куда бы то ни было вообще! Самозапрет, кто не понял. Так сказать, продукт личного внутреннего хенд-мейда.
Нет для человека неумолимей ограничителя, чем он сам!
