Я вытянул шею и глянул на рисунок в блокноте.
Тьфу ты! Детский сад.
Все школьники чуть ли не с первого класса малюют на листочках так называемый невозможный треугольник – типа объемную фигуру с перепутанными гранями. Кажется, фигура Пенроуза называется. А наш гений пытался воспроизвести что-то подобное с квадратом и звездочкой пятиконечной. Причем довольно коряво.
Художник от слова «худо»!
– Ты ведь староста? – спросила девушка, оторвав меня от произведений местного Малевича. – Я не ошиблась?
– Угу. В смысле нет. Не ошиблась.
– Ну вот. Кого попало старостой не назначат. – Она откровенно разглядывала меня с ног до головы, словно лягушку, препарированную под микроскопом. – А мне в помощь нужен сообразительный парень. С головой.
Вот это мне нравится!
Если учесть, что при выборе старосты нашей группы Надрезов просто ткнул пальцем в первого подошедшего, коим я и оказался. Ну да, действительно «с головой», куда уж головастее!
– Ла-адно. – Комсорг в последний раз потянулся с видимой неохотой и встал все же с койки. – В общем, Караваев, тебе поручение. На целый день! Ольге нужно попасть на мол. На Южный. Я смотрел по адресам – ты ближе всего живешь. Проводишь, покажешь, что попросят, и к вечеру сюда, пока не стемнело. Ты понял?
Я заморгал.
Мол? При чем тут мол?
– Если честно… ничего я не понял.
– Короче! Караваев. Ольга тебе все растолкует. Вообще – поступаешь в ее полное распоряжение. Все, я ушел!
И действительно… ушел!
– Я все объясню, – успокаивающе произнесла красавица. – Не бойся. Я не кусаюсь.
Мне почему-то пришла в голову мысль о Тошке-Виктошке. Вряд ли ей понравится это «поручение». И «полное распоряжение». А еще подумалось о том, что через неделю у меня родится сестра. И тоже Ольга. И тоже, между прочим, будет красавицей!
Не хуже этой.
– А если я… все же боюсь? И не смогу совладать со своими тайными страстями? Поручение отменяется?
Девушка прыснула:
– А ты забавный!
– Вы даже представить не можете насколько!
– Говори мне «ты». Я ведь не очень старая?
– Да нет. Не очень.
– Спасибо!
Заметно, что разговор ее забавлял.
А я действительно не мог совладать… только не со страстями, а с ощущением какой-то иррациональности происходящего. Южный мол? Красавица корреспондент? И при чем здесь ваш покорный слуга?
– А… ты встречаешься с Виктором Анатольевичем? – неожиданно вырвалось у меня. – В смысле, ты его девушка?
Во я спросил! Без обиняков. Это моя молодая половина развлекается, не иначе.
Ольга откинулась в кресле и закинула ногу на ногу. Все-таки коротковат у нее сарафанчик для подобных манипуляций. И до съемок «Основного инстинкта» с Шерон Стоун – добрый десяток лет!
– Я часто с ним встречаюсь, – невозмутимо подтвердила Гармония. – И я действительно… девушка. Это ты верно заметил. Но не его! Я вообще ничья. Потому что я – Жрица!
Я вновь захлопал глазами. Меня троллят?
– Жрица?
– Не напрягайся. Это образно, потом поймешь.
– Образно, – повторил я в недоумении. – Ну, может, и пойму. Потом. Только сейчас от меня чего надо?
Ольга покрутила пальцами в воздухе:
– Так-то грубовато немного, не находишь?
Я помолчал, поджав губы. Потом все же выдал, аналогично крутя пальцами:
– Так-то… я сюда и не напрашивался! Не находишь?
Неожиданно девушка громко рассмеялась.
Искренне. Звонко. Хороший у нее был смех, зажигательный. И высокий – в отличие от низких обертонов грудного голоса. Ей так понравилась моя совершенно неостроумная грубость, что она даже в ладоши захлопала.
– Блеск! Именно такой мне и нужен.
– О как!
Она щелкнула сумочкой, больше похожей на кошелек, и достала сигареты. Плоская зеленая пачка. «Данхилл»? Нефигово.
– Будешь?
– Не курю.
– Понимаешь, – она щелкнула зажигалкой и прикурила, – любой другой парень слюни бы уже пускал по мне, а ты держишься! И девушка у тебя есть, я видела. Значит, ты не из «секов», нормальный.
– Так поэтому и не пускаю слюни, что девушка есть!
Она хищно улыбнулась. Даже это у нее сексуально получилось.
– Я не хочу никого обидеть, – сказала она, мурлыкая, – но…
– Не хочешь, так и не обижай! – отрезал я. – Ты прекрасна, спору нет.
– Ну да, помню. «…Но царевна всех милее, всех прекрасней и…» что там?
– Честнее! А вот ты, Королева, чего-то крутишь! Не пойму я тебя… пока что.
Она внимательно посмотрела на меня:
– Послушай, Витя. Ведь тебе пятнадцать сейчас?
– Да.
– А почему у меня такое чувство, что я младше? И намного!
Настало время ухмыльнуться мне.
– Наверное, стоит доверять своим ощущениям. Не находишь?
И вновь, передразнивая ее, покрутил пальцами в воздухе. И поймал себя на мысли, что у нас с ней в общении уже появляются обоюдопонятные «фишечки». Сами собой появляются. Точно гипноз!
– Не знаю даже. Что-то в тебе, молодой человек, есть. Ценное!
– Ха! Еще бы. Одни почки чего только стоят!
– Да хватит, – даже не перебила, а как бы попросила меня девушка не ерничать. – Давай нормально поговорим.
У меня так и вертелось: «А до этого мы что, на там-тамах перестукивались?» – но я промолчал. Просили же! Только кивнул. Почему бы и не поговорить?
– Видишь ли, – сказала она серьезно, – у меня, как у корреспондента, есть подозрения, что в море в районе Южного мола спускают загрязнения – то ли канализацию, то ли сточные воды с завода.
– Тоже мне секрет! Про ту канализацию вся детвора знает. Да там блоки со стороны открытого моря провоняли на века, наверное. Поэтому мы с внутренней стороны всегда и купаемся, и крабов ловим. Снаружи их жрать невозможно!
– Покажешь? – загорелись глаза у девушки.
Огромные зеленые глаза с пушистыми ресницами.
– Вот! – не преминул я запустить шпильку превосходства. – Ты когда забываешь, что типа «я такая красивая», становишься на порядок привлекательней! Живее.
Тень смущения пробежала по идеально загорелому лицу.
– Спасибо. Таких комплиментов мне еще никогда не делали.
– Дарю. В качестве ноу-хау.
– Чего-чего?
– В качестве спецметоды по обольщению мужичков, – поспешил я поправиться. – Меньше игры и больше естественности, девочка!
