– Чего? Куда… двинул?
– В ухо! Сеня!! В ухо!!! Вот сюда! В заушно-затылочную область!
От движения рукой в сторону пострадавшей головы боль новой удушливой волной заполнила пространство как раз в том месте, где по идее и должна была эта голова находиться. Если бы не было занято.
– Ты чего, Витек? Никто тебя не двигал! Ты сам сознание потерял. Вон у Петюни спроси.
– Ага! Сам…
Бледненький такой сарказм вышел.
И почему-то совершенно не хотелось дискутировать: доказывать что-то, расспрашивать. Но и обиженным терпилой быть тоже не прикалывало. Я собрал в общую кучу остатки мужества и здравого смысла, сосредоточился и попытался сформулировать вопрос вопросов:
– Почему я здесь?
Сеня легкомысленно пожал плечами:
– Принесли.
Вопрос вопросов обернулся пшиком. Видит бог, я старался.
Еще попытка:
– Кто принес?
– Пацаны.
– Какие?
– Наши.
Мне остро захотелось, чтобы виноватым во всех моих неприятностях оказался бы именно Сеня. И процедуру следственного разбирательства я обязательно начну с самого конца – с высшей меры наказания. С расстрела!
– Зачем. Ваши. Пацаны. Принесли! Меня!! Сюда!!!
Ожидаемо словил фальцет на последнем гласном звуке. Сейчас простительно – последствия травмы, эмоциональный всплеск опять же.
– Так я же им сказал. – Сеня явно не понимал, чего от него хотят добиться. – Сначала сидел тут в потемках, потом твой голос услышал в коридоре: «Дуй. Не дуй». Пока сообразил, где вы там и чего друг другу «вдуваете», пока подбежал, смотрю – ты сидишь на коленях и набок заваливаешься, как пьяный.
– Стой-стой-стой! – поморщился я от неожиданно прорвавшейся лавины информации. – Не части́! За мной, кто за моей спиной стоял?
Сеня вновь пожал плечами:
– А я знаю? Пацаны.
Вот те раз, опять – за рубль деньги. Наша песня хороша, начинай сначала.
– Дай угадаю, какие пацаны. Наши?
– Не. Не ваши. Наши.
Расстрел. Теперь я уверен – только расстрел! Через повешение.
Я отбросил одеяло и сел на койке:
– Сеня, дорогой мой человек, просто скажи: кто меня сюда притащил? Меня ведь притащили? Сзади подхватили под руки и вперед! Вот тот, кто это сделал, тот сзади и стоял. Я и спрашиваю – кто?
Сеня задумался.
– Никита был. Что из соседней комнаты. Здесь тебя уже Петюня перехватил, а Никита к себе пошел. А второй…
Никиту и Петюню я помнил по той, прежней тусовке, поэтому терпеливо ждал продолжения.
Молчал даже.
– А второй…
А круче расстрела бывает что-нибудь? Какие-нибудь «испанские сапоги»! Или «головная дробилка». Блин, я даже чувствую сейчас на себе, как она будут действовать на этом занудном Сене!
– А! Точно! Второго я… не знаю. Чечен какой-то с первого этажа, там у нас все нацмены живут.
Приехали. В нашей формуле появилась новая неизвестная величина.
Похоже, этот «злой чечен» меня и приложил кастетом. Потом отскреб то, что осталось, от пола и транспортировал по направлению, указанному добряком Сеней.
А что я плохого сделал этому «чечену»? Я осторожно потрогал ссадину за ухом. Пульсирует! За что получил – теперь можно только гадать. Раз сразу не растолковали…
Кажется, я кого-то толкнул!
Да-да. Как раз перед тем, как начал Артема откачивать. Этого кавказца? Тот еще рыкнул что-то в мой адрес. Да! Что-то гортанное, агрессивное, похоже на чеченский акцент. Или это я уже за уши притягиваю? Блин, как башка болит. Особенно если думать.
И вообще – фигня какая-то несоизмеримая. Получается, достаточно кого-то пихнуть слегка, чтобы в ответ получить кастетом по кумполу? Какие чудесные обычаи в этой строительной общаге! Я начинаю понимать бабку на вахте. А по прошлому посещению и не скажешь, что тут садисты живут.
Я тяжело поднялся с койки, непроизвольно поддерживая голову рукой:
– Пойду я. Злые вы…
– А чего приходил-то?
– Нормально! Ты же сам звал – Юрай-Хипов переписывать:
Сеня выразительно оглядел меня с ног до головы:
– Куда переписывать? В записную книжку, что ли? Ты ж без мага!
И правда.
– Договориться хотел, – буркнул я непоследовательно, – на потом.
– Я завтра могу. Подваливай к трем.
– Завтра я не могу. И послезавтра тоже. И вообще – у нас стройотряд. Через пару недель звякну вам на вахту, оставлю мэсседж.
– Чего оставишь?
– Бабку вашу заряжу, чтобы передала тебе сообщение.
– Если согласится…
В коридоре послышался шум голосов, и я вспомнил о главном.
– Слушай, а что с Артемом?
Сеня недоуменно посмотрел на меня:
– А что с Артемом?
– Его же током ударило!
– Кого? Артема?
Я почувствовал неладное. Опять за рыбу гроши?
– Сеня! Ты меня не пугай! Когда я сознание терял, там что, рядом со мной на полу никто не валялся?
– А-а! Так это Артем был?
Я выдохнул. По крайней мере никаких сдвигов реальности на этот раз не произошло.
– Конечно, Артем!
– А я и не разглядел. Просто ушел сразу за пацанами, когда тебя тащили.
Узнаю общагу – всем все похрен!
– У вас человека чуть током не убило, а ты говоришь «не разглядел»!
– Ха! Первый раз, что ли? У нас на этаже щиток – как окно в преисподнюю. Автоматы на ладан дышат, и свет вырубает по этажу, как только кто-нибудь чайник поставит. Ты, кстати, чая не хочешь?
– Спасибо. Не горю желанием. Откачивай потом очередного электрика…
И замер на полуслове.
А ведь по факту я опять спас жизнь человеку, как ни крути!
Тот старательный помощник, которого я по ходу дела обучил вдувать пациенту воздух в легкие по методе «рот в рот», реально ничего не смог бы один сделать. А у Артема тогда точно пульса не было – я теперь в этом даже и не сомневаюсь. Сердечко того, простаивало! Иначе бы непрямой массаж в сознание пациента не привел. Добил бы только.
Иными словами, два-ноль в мою пользу – появляюсь тут второй раз, и второй раз кто-то незапланированно задерживается на этом грешном свете вопреки планам Создателя, или кто там эти дела планирует? Традицией становится!
От этой знаковой мысли даже голова стала успокаиваться.
