А все равно интересно было за ними наблюдать. Поскольку мне-то они все уже были знакомы! Это еще по прежней жизни. Как облупленных знал паршивцев – за четыре года чего только не пережили вместе! Не один пуд соли даже не съеден, а добыт из пота, выпарен, высушен и вновь высыпан горстями на зияющие студенческие раны. Одни только ночевки на свободных хатах чего стоили! Групповые, не к ночи будет сказано.
Это, как правило, перед экзаменами или особо въедливыми зачетами во время сессии – коллективное камлание! Предэкзаменационная агония студенческих душ в замкнутом пространстве стандартной советской двушки, из которой чьи-то родители имели неосторожность на пару дней выехать на дачу. Кто зубрит, кто чертит, кто релаксирует под винцо с музоном, а кто и просто свальным образом дрыхнет без задних ног под самое утро на распахнутом диванчике. Причем мирно сопят и похрапывают все вместе – и мальчики, и девочки. Штабелем. Без гендерного неравенства и намеков на какую-либо неловкость перед противоположным полом. И без каких-либо мало-мальских сексуальных притязаний – не до того было.
«Делом надо заниматься, дорогой, делом».
Для глупостей существует самый хвостик сессии. Финишная ленточка, долгожданный «потехи час»! Вот тогда-то и отрывались по полной. И тоже на свободных хатах.
Только все это пока впереди, в проекте.
Поэтому и забавно было наблюдать, как закадычные в недалеком будущем друзья и подруги сейчас опасливо отмораживаются друг от друга, на крайняк – обмениваются по необходимости ничего не значащими фразами да исподтишка приглядываются к новому и неведомому коллективу.
Нет коммуникации, как ни крути.
Я даже немного побренчал на гитаре для настроения. Про то, чтобы «лишь идти вперед…». В детской нашей туристической группе всегда это срабатывало беспроигрышно. Тут – нет.
Хоть головой этот лед пробивай! Взрослые все, блин. Не до глупостев.
Вовка только Микоян – душа-человек. Шустро пересел поближе со своей гитарой и, схватив на лету тональность, подыграл перебором. Красиво получилось. Споемся. Подтянулся и Ромик Некрасов. Тоже побренчал… не в тему. Но мы с Вовкой рычать на него не стали. Это пока. Бедным будет у нас Ромка скоро на репетициях. Блин, еще полгода ждать до естественного рождения группы!
Автобус качало, поэтому гитарное трио рассосалось само собой. До лучших времен, надеюсь. Вовка с Ромиком вернулись на свои места, а рядом со мной плюхнулся Цима – мой несостоявшийся продуманный друган.
– Слышь, староста, – заговорщицки шепнул Цимакин, – тебе гроши нужны?
– Чего? – не понял я. – Ты чего шипишь? Не слышно же ничего!
– Я говорю, заработать не хочешь? – чуть громче произнес Цима, воровато оглядываясь. – Тут люди конкретные бабки предлагают за сущую ерунду. Интересная маза?
– Так мы ведь тоже едем «бабки» зарабатывать, – включил я дурака. – Всей группой! На рислинге и ркацители.
– Та не-э! То в конце недели заплатят. А то прямо завтра.
– Завтра? Ого! Звучит неплохо. А что делать надо?
Если честно, больше из вежливости спросил. Лишь бы отвязался.
– Та ерунда. Гляди, у меня фотоаппарат. «Смена-2». Неубиваемый. Пленка уже тут. Надо кое-что сфотографировать.
– Ты на шпионах, что ли, подрабатываешь?
– Ха! Скажешь тоже. Я же говорю, ерунду надо сфотографировать. Не корабли, не пушки, да и в деревне их все равно нет. Картинки надо!
– Какие такие картинки?
– Вот, у меня есть, смотри.
Цима тайком сунул мне измятую бумажку.
Я развернул и уставился в недоумении на странные каракули, похожие на египетские иероглифы.
– Что это?
– Тише! Спрячь. – Цима цапнул бумагу к себе. – Потом посмотришь.
– Стой. Я что-то не понял. Ты предлагаешь искать в деревне такие вот знаки?
– Та нет! Я же объясняю – не надо ничего искать. Ты просто их сам намалюешь, а я сфоткаю.
Я уставился на Циму в недоумении:
– Что за бред?
– А я знаю? Так попросили.
– Кто попросил?
– А я знаю? Ученые мабуть. Эти, как их… ары… ары-хиологи.
– А зачем им это?
– А я знаю? Может, типа эта… дысер-тация.
– Что ты заладил «а я знаю, а я знаю»? Ты че несешь вообще? Какая диссертация? Какие археологи? Ты куда опять встрял, коммерс хренов?
– Та никуда я не встрял. Чего обзываться-то? Попросили – я взял бумажку, взял «Смену», взял пленку. Сказали, найди поумнее кого. Ты ж поумнее?
Сама непосредственность! Причем сельскохозяйственная.
– А ну, дай сюда бумажку!
– Только ты это… незаметно смотри, за спинкой, – попросил Цима, – чтобы не видно было. На, держи.
Так. Три простеньких рисунка – то ли иероглифы, то ли идеограммы.
И не факт, что именно древнеегипетские. Первый – как наша буква «я», только верхняя петелька буквы вытянута и стилизована под глаз, внутри зрачок, сверху бровь волной. Второй знак похож на жука, как его дети рисуют, большой овал с тремя секторами внутри, сверху головка с рожками, по бокам лапки-черточки, наверху маленький кружок. Жук держит шарик? Скарабей, что ли? Не изучал я эти вещи в свое время, к сожалению. Вроде похож на скарабея. Что он там, в Египте, символизирует? Солнце, кажется?
Третий знак – лежащая восьмерка, одна линия из центра вверх, две горизонтальные эту вертикальную перечеркивают, верхняя короче. Бесконечность и пирамида? Вечный храм? Можно только гадать. Что же означают эти каракули?
О’кей, Гугл! Или Алиса! Где вы, родимые? У человека без вас совершенно никаких ассоциаций. Кроме разве что… жука раньше где-то видел.
М-да.
– И сколько заплатят?
– Подожди! – возбужденно зашептал Цима мне в щеку. Где он чеснок взял с утра, зараза? – Ты выслушай сначала.
– Ну, давай-давай. Я слушаю, – попытался я деликатно отодвинуться чуть дальше.
Цима, не мудрствуя лукаво, придвинулся еще ближе.
– Вот эти картинки нужно нарисовать на самых видных местах в поселке. Почта там, сельсовет, если мы в общаге будем жить – тогда на общаге тоже. Столовая опять же. Ну, там посмотрим, где еще. Всего надо на полпленки фоток, штук пятнадцать. Червонец мне, червонец тебе. Идет?
– Червонец? Ни хрена се! И ты сказал, прямо завтра? А в чем подвох?
– Ну не совсем завтра. Надо же проявить пленку, фотки напечатать еще.
– Это тоже мы должны?
– Та нет! Ученые эти сами все сделают. Напечатают, посмотрят, а потом уже и гроши передадут.
– Слушай, Цима. А зачем я тебе нужен? Пятое колесо в телеге! Рисуй сам и получай самолично целых двадцать рубликов. Не валяются ведь такие деньги на дороге! А?
