– Ты меня?
– Угу. Стой. Тебя. Я… староста, Виктор зовут. Ты меня, кстати, не помнишь?
– Нет.
– Ну и ладно. Поручение у меня к тебе. Маленькое, но очень ответственное. Гитару возьмешь в стройотряд?
– А ты откуда знаешь, что я играю?
– Из… личного дела, блин. Знаю, и все! Так возьмешь или нет?
– Ну… возьму.
– И Ромыч пускай берет!
Я махнул рукой в сторону симпатичного парня, который топтался рядом и прислушивался к нашему разговору, непроизвольно приоткрыв рот от избыточного интереса. Ромик Некрасов. Тоже живет на Северной стороне и тоже любит помучить инструмент на досуге, правда, не так вдумчиво и фанатично, как Вова Микоян. А еще в прошлой жизни Роман играл в нашем музыкальном ансамбле на ритм-гитаре. И в этом варианте действительности будет играть… я уверен.
– Я?
– Есть возражения?
– Э-э… нет. Только я плохо играю.
– Вот и подучишься. Лады?
– Ну… хорошо.
– О’кей. До завтра тогда. Не опаздывайте… будущая рок-группа «Встреча».
Да, именно так мы когда-то и назывались.
О боже! Опять путаница.
Да… будем, будем называться! Сам себя постоянно одергиваю. И почему-то с какой-то необъяснимой страстью пытаюсь ускорить естественным ходом идущие процессы. Ведь наша музыкальная банда созреет только через полгода! Я сейчас, образно говоря, стимулирую рост моркови путем хаотичного поддергивания ботвы кверху.
Зачем? Не могу объяснить. Потому что не моя это забота – рассуждать. Курс моей теперешней жизни прокладывает сейчас…
…ПЯТОЕ КОЛЕСО В ТЕЛЕГЕ!
Рулевое, как я раньше успел заметить.
Так что сам я и ни при чем особо.
Вот так. Будем считать… отмазался.
Глава 5
Ну я и кретин
Не получается.
Ну, хоть ты тресни, не выходит у меня скачок во времени!
Я сидел дома в кромешной тьме за собственным письменным столом и пытался «научно экспериментировать» с полученным от Дианы «сюрпризом». Объект наблюдения – я сам. С целью проведения многообещающих опытов брат Василий выставлен на улицу гулять, а мать… сама себя отправила в ссылку на кухню. И бати нет, он из Сибири прилетит только дня через три-четыре. Нефтяник, елы-палы! На самом деле – просто сварщик-вахтовик в погоне за длинным рублем. Ну, это сути дела не меняет. Главное, дома практически никого нет. Следовательно, условия для эмпирических исследований подопытного организма созданы в достаточном объеме.
Надо еще раз попробовать.
Я глубоко вздохнул, закрыл глаза и попытался сосредоточиться на собственном внутреннем мире. Медитация по системе Цигун. Нужно все лишние мысли выкинуть из головы и представить себе сгусток жизненной силы в энергетической точке «дань-тянь» – это на два пальца ниже пупка, ну и… внутрь кишечника приблизительно на такое же расстояние – это еще надо исхитриться представить такое вот труднодоступное место! Не верю, конечно, во все эти малопонятные восточные навороты – пресловутую энергию «ци», или, как ее там, «ки», вообще без разницы. Главное, что эта абракадабра помогает собрать мысли пучком для последующего изъятия оных из черепной коробки. Оптом. Что, собственно, и требуется для моих изысканий.
Так, сейчас без пятнадцати девять.
Если смогу вместе со своим «дань-тянем» сдвинуть себя усилием воли назад по времени, по итогам опыта должно получиться где-то… половина девятого.
А попробую-ка я на этот раз вообще не дышать! Для усиления, так сказать, уровня ментальной концентрации. И надо образно представить, как время-паровоз, исходя паром и скрежеща колесами, постепенно начинает пробуксовывать на реверсе. Еще! Еще немного назад, по граммульке, по миллиметру! Металл визжит, давление зашкаливает… давай, давай, черепаха твердолобая…
Бзынь! Бзынь-бзынь-бзынь!
Что это? Что за «бзынь»? Это где, наяву вообще или… в «паровозе» что-то звякнуло?
Неужели получилось?
– Але? Здрасте. Витя? Да, здесь живет. А вы кто ему? Ага. Ага. А! О! О-о! Ну… сейчас позову-у.
Я тупо рассматривал цифры на электронных часах, мерцающие в темноте тревожной зеленью, – «20:48». Хрена лысого тебе, а не «сдвиг».
– Витя! Ты чего впотьмах сидишь? Подойди к телефону! Между прочим, девочка какая-то спрашивает. С чудным голосом!
– Чего? – Я беспомощно щурился на внезапно вспыхнувший под потолком свет.
– Не «чевокай», а возьми трубку!
– Ой, не надо только делать такое лицо!
– Какое это «такое»?
– Загадочное и… типа все понимающее.
– Иди уж, Казанова.
Я пошлепал в прихожую.
– Але!
– Привет! Узнаешь? Это я…
– О! А… это я. Хай, бейби! Узнаю оф-коз.
Ленка.
Спасенная мною по случаю именин симпатичная студенточка рыжего окраса. Будущий прораб великих строек, обреченный судьбой на трезвый образ жизни среди нетрезвых большей частью строителей. Вот ведь не повезло подруге!
– Ты сказал – «звони», вот я и звоню…
– А! Ну… класс! Как дела?
– Пока не родила. А вообще… нормально.
– Это хорошо.
– А у тебя?
– И у меня… нормуль. Мне кажется – нормулистей даже, чем у тебя!
– Скажешь тоже…
Я обреченно облокотился о стенку в прихожей и закатил глаза.
Похоже, это надолго. Плавали, знаем.
Вот откуда у этих неискушенных предтеч отечественного гламура такая необъяснимая страсть к изнурительно долгому трепу по телефону? Ни о чем! Я даже помню типовые связки между смысловыми (точнее, малосмысловыми) блоками в диалоге: «Ну, что еще хорошенького расскажешь?» – и проклятое воспитание в панике ищет новую тему для продолжения светского общения. Это вместо того, чтобы просто хлопнуть трубкой по рычагам – и гуд-бай!
Впрочем… проходили и хлопанье: «Ой, а я решила перезвонить. Кажется… связь оборвалась».
– …Ничего интересного. Завтра занятия начнутся. А… нет, не начнутся. Нас на виноград засылают. Объедаться глюкозо́й. В «Золотую балку».
– Понятненько. Что еще хорошего расскажешь?
– Э-э…
Сразу оговорюсь, юная леди не особо в моем вкусе.
Она, конечно, милашка, да и фигуристая не по годам, – все равно мимо! Между прочим, ей подобные очаровашки с годами в большинстве своем непременно отправляются путешествовать в безнадежно депрессионную «Долину пухлых» – это как правило. Сейчас, разумеется, ее склонность к полноте по молодости лет выглядит достаточно привлекательно, только вот потом… без фитнес-коррекции – беда! А какой, к чертям социалистическим, фитнес во второй половине восьмидесятых? Бегать разве что по утречку́, уворачиваясь от горластых шавок. Слабенький вариант. Безнадега, одним словом.
