– Это кто?
– Виталий, с которым ты на пляже познакомилась, – сказал Митя. – Уж втроем-то мы справимся в лучшем виде…
– Митя…
– А?
Ее голос звучал чуточку напряженно:
– Митя… а как твои друзья ко мне отнеслись?
– Чистую правду хочешь?
– Конечно.
– Завидуют, – сказал Митя. – Причем открытым текстом. Серьезно.
Она постаралась скрыть облегченный вздох:
– У тебя друзья хорошие…
– Как говорил дон Румата, у меня все друзья хорошие… Марин…
– Что?
– А если тебе повернуться градусов так на девяносто и сделать ровненько четыре шага…
Это был точный маршрут к ее постели, что Марина, судя по ее улыбке, прекрасно поняла. Но мотнула головой:
– Мить, я сначала ванну приму, ладно? Хоть и лежала на покрывале, а песок под купальник набился… Подождешь?
– Как скажешь. Вот только я могу случайно в ванную забрести, честно предупреждаю. Ты уж не пугайся, если что…
– Я не испугаюсь, – жарко шепнула Марина ему на ухо. – Вовсе даже наоборот…
Ну, и какой дурак сказал, что нет в жизни счастья?
Глава девятая
Коловращение жизни в четырех эпизодах
Эпизод первый: в цепких лапах закона
Первым, как обычно, на звонок в дверь среагировал только что выгулянный Пират – с лаем кинулся в прихожую. Митя, уже одетый в свою обычную почтарскую неофициальную униформу, направился следом, бормоча:
– У нас, знаете ли, все дома…
Время было раннее, он как раз собирался в утреннюю смену. Но и подобные визиты по утрянке случались не так уж редко: обычно это кто-нибудь из кодлы, хорошо вчера погулявший, заходил стрельнуть на пиво – или, возвращаясь поддавшим на рассвете от новой девочки, горел желанием поделиться впечатлениями. Митя и сам не раз так заглядывал к кентам ранней порой.
Здравствуй, попа, Новый год! Никого из кентов там не оказалось. На лестничной площадке было тесновато: там стояли сразу четверо, трое в штатском (один постарше, двое помоложе) и товарищ околоточный надзиратель, то бишь капитан Карпухин со своей неизменной планшеткой, выглядевший гораздо смурнее обычного. А физиономии остальных трех были вовсе уж хмурые и неприветливые, отмеченные чем-то неуловимо мусоранским.
Цыкнув на Пирата, Митя чуть приоткрыл дверь и наполовину высунулся на площадку, глянул вопросительно. Тот штатский, что постарше, уперся в него тяжелым взглядом:
– Гражданин Нестеров Дмитрий Иванович?
– Он самый, – сказал Митя.
Штатский привычно выдернул из нагрудного кармана пиджака красную книжечку с золотым тиснением, раскрыл и подержал у Мити перед глазами. Как прокомментировал бы великий знаток этих дел Катай: «…в раскрытой виде, на время, достаточное для прочтения». Прелестно. Майор Ганин хрен-бы-запоминать-его-имя-отчество, городской уголовный розыск. Вот теперь следовало изобразить присущее всякому законопослушному гражданину удивление, но не переиграть. Митя надеялся, что у него получилось в должной пропорции.
– Собаку заприте куда-нибудь, – сказал майор, буравя его взглядом. – Мы к вам с долгим разговором.
– Мне на работу пора…
– Мы вам справочку выпишем… – и улыбнулся уголком рта. – А может, обернется и так, что на работу вам идти не придется, пойдете совсем в другое место…
– А в чем дело-то?
– Ознакомьтесь. – Майор протянул ему казенный бланк, где там и сям было что-то вписано от руки. Митя его прочитал вдумчиво и с неподдельным интересом: впервые в жизни знакомился с ордером на обыск, к тому же выписанным на его квартиру и на него в качестве «проживающего». Вернув казенную бумагу, пожал плечами:
– С чего вдруг обыск-то?
– Прокуратуре виднее, – бесстрастно сказал майор. – Так как, будете подчиняться законным требованиям сотрудников милиции или сопротивление окажете?
Митя пожал плечами, решив проделывать это как можно чаще – пусть уж таков и будет сценический образ:
– Да нет, зачем сопротивляться… Только справочку напишете обязательно?
– Напишем, – пообещал майор. – Собаку заприте. Минуту! У вас ведь окна на обе стороны дома выходят?
– Ну.
– С обеих сторон под окнами стоят сотрудники. Так что выбрасывать что-то бесполезно.
Митя пожал плечами:
– А зачем мне что-то из окон выбрасывать? Я сейчас.
Он закрыл дверь, рявкнул Пирату команду, и тот привычно направился на кухню. Закрыв его там и опустив на стеклянную дверь занавеску, Митя быстро выглянул в окно большой комнаты. И точно, внизу, неотрывно глядя вверх, стоял человек в штатском. Ну, так. Четверо, да еще двое под окнами, да еще два водителя (вон они, два лунохода, «бобик» и «жигуль») – что ж, можно гордиться собой, неслабую командочку выставили против его скромной персоны, никто из кодлы до сих пор такого почета не удостаивался… Тики-так.
– Пожалте, – сказал он, распахнув дверь и отступив.
Трое прошли в большую комнату, мимолетно, цепко оглядываясь. Карпухин замыкал шествие.
– Паспорт предъявите, – распорядился майор.
Чего не сделаешь для хорошего человека? Митя достал из почтарской сумки свою паспортину, давно уже не краснокожую, как у классика, а темно-зеленую. Паспорт майор просмотрел бегло и преспокойно упрятал во внутренний карман пиджака. Без улыбки пояснил:
– Может быть, отдам по завершении визита, а может, и не придется отдавать. В общем, пока у меня побудет…
– Товарищ майор… – сказал Карпухин, такое впечатление, с легкими просительными нотками в голосе. – Договаривались…
– Да ладно, помню, – поморщился майор. – Давайте. Только не затягивайте особенно, что тут в психологию играть…
– Пойдем, Дмитрий, поговорим, – сказал Карпухин, кивая на дверь в Митину комнату.
Митя вошел первым. Карпухин (пару раз бывавший по пустякам в большой комнате, но ни разу не заходивший в эту) огляделся не без любопытства. В первую очередь зацепился взглядом за застекленные фотоснимки:
– Порнографию навесил…
– Ну какая ж это порнография? – пожал плечами Митя. – Кадры из фильмов советского кинематографа, до сих пор идущие в советском прокате. Как писали на дореволюционных книгах, дозволено цензурой. Это ж «А зори здесь тихие», не узнали?
Карпухин присмотрелся:
– Вообще да… Только я на него ходил, когда он шел уже недели две, и от бани остались одни огрызки… Тоже у киномехаников покупал?
– Да так, обменом досталось…
– А вторая что за голенькая?
