Марина поняла:
– Я тут о многом думала, не только о нас с тобой. О будущем, и вообще… Когда не видишь, остается одно – думать. Назад в Миусск как-то не хочется. Здесь есть свободное место учительницы литературы – после Анны Федоровны так никого еще и не нашли. Квартирку за мной сохранят, Константин Акимыч обещал. А потом… Ну, рано пока загадывать. Я узнавала, в Аюкане учителя всегда нужны. Правда, квартирка служебная…
– Ну, это дело поправимое, – сказал Митя. – Если что, всегда помни: есть двухкомнатная квартира в центре города, где тебя всегда приютят один почтарь и один овчар.
– А он меня не съест?
– И не подумает. Очень воспитанный овчар. А вот тогда уже будем все вместе думать, как жить дальше. С бухты-барахты тут не решишь.
– Не решишь, – согласилась Марина.
Митя не прекословил. Разговор об общем будущем казался ему слишком серьезным и важным, чтобы приступать к нему здесь. Да и побаивался он, говоря откровенно, этого разговора – именно из-за его серьезности и важности. Столько крючочков цепляли другие крючочки, столь сложные механизмы готовы были заработать, столько и нового, неожиданного, непредусмотренного могло ожидать впереди… И слишком многое в его жизни могло измениться самым решительным образом – причем он еще не обо всем знал, как оно изменится и куда приведет…
В коридоре ему попался доктор Илья Львович, степенно шагавший куда-то со стопой очередных медицинских документов под мышкой. Завидев Митю, приостановился и спросил без малейшей язвительности, скорее уж с любопытством:
– Ну как, с честью исполнили свою секретную миссию?
– Как все наши секретные миссии, – браво ответил Митя.
– Вот и прекрасно. Халатик отдадите на проходной, в ту же комнату. – Где-то в глубине темных глаз доктора таилась определенная хитринка. – Кстати, как вы нашли состояние пациентки?
– Выше всяких похвал, – сказал Митя.
– Вот и прекрасно… – Почему-то доктор производил впечатление весельчака и балагура. Такие люди Мите всегда нравились. – Молодой человек, я совершенно не разбираюсь в ваших секретных подписках и в вашей трудной работе, но не позволите ли дать совет? Быть может, не вполне медицинского плана…
– Отчего же нет, – сказал Митя.
– Вы ведь по Кошурникова назад и поедете? Отлично. Продуктовый магазин знаете? Отлично. Там всегда есть хорошие лимоны, купите один и откусите кусочек…
– Зачем? – чуть растерянно спросил Митя.
В глазах доктора играли чертики:
– По моему скромному разумению, молодой человек, вашей загадочной работе со всеми ее подписками должно сопутствовать более суровое и серьезное выражение лица. Ваше же лучше всего охарактеризовать выражением «рот до ушей». Не вполне солидно… Желаю удачи! – Он подмигнул – точно, подмигнул! – кивнул Мите и неспешно пошел дальше с видом человека, не особенно и обремененного срочными делами.
У Мити отчего-то осталось впечатление, что этот добрый доктор Айболит видел его насквозь. Кто их знает, невропатологов, привыкших копаться в человеческих мозгах, как Митя – в моторах мотоциклов. Какие там у них есть хитрые умения, неизвестно, а ведь наверняка есть – вылечили же Марину, от которой отступились врачи двух городов…
А впрочем… Он посмотрел на себя в висевшее на стене овальное зеркало – волосы взъерошены, рот и в самом деле помимо воли раззявлен в чуточку идиотской улыбке. Пожалуй, не надо быть таким уж суперспецом, чтобы понять: обычный почтарь, доставивший обычную телеграмму обычной клиентке, выглядит несколько иначе… Ну ладно, если эскулап кое о чем догадался, недовольства не выказывал…
Причесавшись, Митя надел шлем, застегнул, старательно убрал с физиономии все несвойственные службе эмоции и неторопливо спустился вниз, прикидывая, где в городе отыщется шампанское получше и где поискать что-то повкуснее. Подчеркнуто лихо отдал честь белобрысой шкидле за стеклянной перегородкой, по всем правилам бросив ладонь к козырьку шлема. Она надменно отвернулась, но Митю это уже нисколечко не волновало.
На Кошурникова он выехал в столь благодушном настроении, что не предпринял никаких репрессивных мер в отношении шманка, нахально выскочившего у него под носом прямехонько под знак «Уступи дорогу» – хотя в другое время обязательно с большой сноровкой выжал бы на обочину и немного покритиковал. Вообще, не стоит сердиться на дуриков, неизвестно с какого перепугу прикупивших себе поганый мопед «Верховина». Поганость его в творческой самобытности львовских конструкторов, неизвестно каким местом думавших. Скоба, крепящая бензобак «Верховины» к раме, проходит через бак, через две специальные прорези. Очень быстро бак начинает протекать, и, как его ни высушивай, чтобы не осталось бензиновых парков, как потом ни заваривай, справиться с этой бедой нереально…
Настроение было превосходнейшее. Даже тот самый, ох какой нелегкий вопрос убрался куда-то в глубину подсознания.
Этюд второй – в серых тонах
Открыв дверь на звонок, сопровождавшийся, как обычно, бдительным гавканьем Пирата, Митя узрел человека совершенно незнакомого: лет так тридцати пяти, в джинсах и спортивной куртке. А вот под курткой у него была серая милицейская рубашечка фасона «навыпуск»…
– Дмитрий? – спросил незнакомец вполне вежливо.
– Он, – сказал Митя, чуть насторожившись: никаких проколов в последнее время не случалось, но кто их там знает, что им может взбрести в голову…
– Впустишь? Поговорить нужно.
– А на предмет? – спросил Митя не то чтобы неприветливо, но и отнюдь не лучась гостеприимством.
Незнакомец достал за уголок из нагрудного кармана красную книжечку с золотым тиснением и провел ею в воздухе вправо-влево, не раскрывая.
– Понятно, – сказал Митя, вполне успев прочитать надпись под гербом. – А ордер какой-нибудь у вас есть?
– Нет, – признался незнакомец. – Поговорить нужно, вот и все. Вполне неофициально.
Ну, если так, то, помня уроки Катая, мелким бесом можно было не рассыпаться. Может, из-за той девчонки? Поймали кого-то и опознавать потянут? Нет, ну почему тогда речь идет о неофициальности?
– А если у меня молоко вот-вот убежит? – спросил Митя.
– Да ладно тебе, – сказал незнакомец. – В самом деле, лучше сразу полную ясность обозначить…
Он раскрыл удостоверение и подержал перед глазами Мити достаточно долго, чтобы Митя успел прочитать все. Оперуполномоченный уголовного розыска капитан Митин Кирилл Никифорович. Кое-что проясняется… Юлькин брат? Не было у нее ни родного старшего брата, ни двоюродного, только младшая сестренка…
– Ну, начинаем соображать? – спросил Митин без улыбки. – Для справочки: Юлин родной дядя, если ты не знал.
Митя и в самом деле не знал отчества Юлькиного отца.
– Ну, теперь впустишь? Найдется ведь о чем поговорить…
