– Ну как сказать. – Рейден вздохнул. – Ненавижу их крики и визги. Помню, как родители оставляли меня сидеть с малышами. Они били меня бог знает за что, а еще царапались и визжали. Ха-ха-ха, особенно моя двоюродная сестра Юлия.
– Юлия? Странное имечко.
– Она дочь сестры моей мамы. Эта сестра, моя тетя, уехала в Россию, вышла там замуж, и родилась Юлия. Иногда они к нам приезжают. Она, кстати, тоже собирается поступать в школу элементов, только там, в России.
– Здорово, у тебя есть и двоюродные, – неожиданно Ангеле стало грустно. У него-то никого не было. Он даже не знал, являются ли его родители ему родителями.
– Как-то мы от темы песен перешли к мультфильмам, затем к детям и родственникам, ха-ха-ха. – Рейден искренне смеялся. Он радовался, что им наконец удалось настроиться на волну их дружбы, что они могут беседовать на разные темы, а не только о «ПН», выживании, тленности жизни и насущных проблемах.
«Может, между нами еще не все кончено?» – подумал Рейден.
Спустя пару минут от этих душевных разговоров не останется и следа – лишь приятное воспоминание, зарытое в глубины их подсознания. Но они радовались, пока могли.
Спустя пару минут все решится: они узнают, станет ли все прежним или новая надежда умрет, как и старая.
31
Возле ветхого здания не было ни людей, ни машин. И вообще куда «ПН» девает автомобили, где прячет их? Рейден и Ангела, словно сговорившись, медленно вышли из машины, столь же медленно захлопнули двери. Они знали, что это неизбежно, уверяли себя, что все будет хорошо. Но страх брал свое.
Вокруг не было ни души. Даже птицы не пели, ветер не трепал поникших ветвей деревьев. Поднимался туман, скрывая древесные стволы, дорогу и все, что их окружало.
Они вместе подошли ко входу. Ангела поднял руку, чтобы толкнуть дверь, как вдруг Рейден дернул его за рукав и пугающе прошептал:
– Машина…
Ангела оглянулся, но она исчезла. У синтонима закружилась голова, но он лишь помотал ею и ногой толкнул дверь.
Тьма. Ни одной искорки света, ни единого звука. Эта тишина сводила их с ума. Рейден посветил фонариком, но свет не озарил ни одного предмета, даже пол был полностью черным, словно они стояли в пустоте и вот-вот могли рухнуть в нее.
Дверь захлопнулась. Рейден прижался к Ангеле плечом, прерывисто дыша. Темнота, замкнутое пространство… Обычно помещение освещалось за считаные секунды, но они стояли уже минуту. Красс не издавал ни звука, но Эрар знал, что друг его в ужасе, а потому взял его за руку чуть выше локтя, говоря этим: «Я с тобой». И Рейден через силу улыбнулся, хоть и знал, что Ангела этого не видит.
– Мы знаем, что вы тут! – сказал Рейден. – Мы пришли поговорить с вами, Мейнс.
Слова растворились в темноте. Подростки слышали лишь свое дыхание, как вдруг…
– Рад, что вы пришли!
В тот же миг все вокруг озарилось ярким холодным светом. Постепенно он затухал, и друзья смогли разглядеть, где находятся. Комната со стеклянными стенами, разбитые шкафчики, разгромленные столы, сожженные бумажки и один целый шкаф рядом с Мейнсом. Вся мебель из стекла и покрыта пылью.
– Полагаю, ты удивлен, Рейден? – спросил Мейнс. – Обычно перед всеми открывается коридор первого уровня. Но ведь… вы – не все.
Он нажал на кнопку. Откуда-то из темноты позади мужчины послышался сигнал. Тогда же Ангела и Рейден услышали знакомый голос:
– Да отпустите вы меня! Больно!
– Рика! – Рейден сделал шаг навстречу ее голосу, но Мейнс выставил перед ним руку и сказал:
– Еще шаг – и больше ты ее не услышишь.
Парень покорно встал на место, но по глазам было видно, что у него нет сил сдерживать гнев в себе тогда, когда его виновник стоит перед ним.
Из темноты вывели всех, кто томился в тюрьме из стекла: Рику, Марвел, Стейшу, Логана и Лайка. И следом вышел Трой. Все выглядели неважно, и больше не из-за грустных и злых лиц, а из-за внешнего вида. Их одежда была грязная, у кого-то разорванная, волосы растрепаны так, будто пленников тягали за них. Марвел испуганно уставилась на Рейдена и Ангелу: она явно была не в восторге от их прибытия. Ее взгляд метался от учеников к Мейнсу и обратно.
– Что тебе от них нужно? – спросил синтоним, обращаясь к главе «ПН».
– От них – ничего. – Мейнс сбросил все бумаги с пыльного стола, и парень краем глаза заметил на одной из них записи и печать с подписью. Но чьей? – Даже Рейден мне не нужен. Меня интересуют лишь ты и он. – Мужчина указал на Логана.
Тот стоял с опущенной головой, и некоторые решили, что парень потерял сознание. Но, после того как люди Мейнса встряхнули его, он издал болезненный стон и поднял голову, исподлобья глядя на всех. Его не удивило появление друзей. Он уже не мог рассуждать здраво: все мысли занимала разрывающая изнутри боль в плече. Что-то отторгало его тело и хотело выбраться наружу, и парень даже чувствовал, как это что-то колет его изнутри невидимыми иглами.
– Что тебе нужно от Логана? – голос Ангелы срывался.
– Ну, многие уже догадались, в чем дело. – Мейнс упивался видом испуганных лиц пленников, питался их страхом и ненавистью. – Логан – третий синтоним.
– Он ведь сдавал экзамен, – начала Стейша. – Его стихия – земля…
– И вы в это верите? – Мейнс захохотал. – Ну надо же, Марвел, почему ты им не сказала?
Все разом посмотрели на преподавательницу, а та лишь опустила голову, скрывая лицо под растрепанными волосами.
– Мисс Марвел, – неуверенно позвала Стейша, наклоняясь, чтобы разглядеть ее лицо.
– Мисс… Марвел, – хрипло произнес Логан. Впервые за все это время его глаза расширились от удивления. – О… О чем он?
Женщина закусила губу. Она чувствовала, как невидимая сила медленно опускает ее в ледяную воду, как тело стынет от холода, а голова занята лишь мыслями о спасении. Эта сила тянет ее на темное дно, покрытое острыми, как лезвия, камнями. И чем ниже она опускалась, тем больнее становилось. Именно это она испытывала сейчас, когда после долгого сокрытия правды пришла пора все рассказать.
Но даже сейчас Марвел не желала произносить ни слова.
– Что ж, перейдем от теории к практике. – Мейнс достал из кармашка серебряный нож и бросил его Трою. – Ты знаешь, что делать.
Новый сотрудник «ПН» уверенно подошел к Логану. При виде ножа тот вспомнил слова Кастилии о вскрытии его плеча. Он дергался, пытался отодвинуться назад, подальше от острого лезвия, но Трой лишь придвигал его навстречу боли.
Если бы у Ангелы было сердце, оно сжалось бы до размера бусинки, ибо ожидание болезненных криков друга куда страшнее, чем сам процесс.
– Нет, не делай этого! – кричала Марвел, пока остальные предпринимали слабые попытки вырваться и помешать человеку с ножом.
