В ящиках стола ничего особо ценного не было, нашёл перочинный ножик, два коробка спичек, початую пачку табака для трубки и немного наличности, рублей сорок. Встав, прошёл в прихожую, тут была одежда, в том числе фуражка армейская на полке и шинель со знаками различия полковника и общевойсковыми эмблемами. Мне нужна наличность, тот держатель воровского общака — это на потом, я сейчас не в том состоянии, чтобы взять его, хожу еле-еле. Я пошарил в карманах висевшей на вешалке одежды. Ещё мелочью рублей двадцать набрал и обнаружил банкноту в десять рублей. Уже неплохо, семьдесят рублей набралось. Одет я для этого времени вполне подходяще. Белая рубашка, брюки чёрные, туфли начищенные сверкали — Нина подобрала одежду для праздника. Из-за того, что на улице было тепло, столы поставили в саду у Суворовых и гуляли самозабвенно. Был ещё пиджак, но я его повесил на ветку яблони, жарко было. В нём телефон, документы. В общем, сейчас в карманах у меня пусто. Сложил в них всё, что нашёл, надеюсь, хозяева не обидятся. Точнее, не сильно расстроятся. Прошёлся по квартире, искал места, где люди хранят крупные суммы. И ведь нашёл — две пачки десяток, ещё в банковской упаковке, в постельном белье в шкафу. А неплохо полковники зарабатывают. Тут тысячи две, мне хватит. Кстати, судя по вещам в квартире, здесь проживало трое: двое взрослых, видимо супруги, и девочка-подросток. Также нашёл саквояж — к сожалению, вещмешка не было, — туда из комода сгрузил припасов, но не много, тяжести трудно мне пока носить. В шкафу нашёл куртку серую, размер годный. Только голова не покрыта осталась. Покинул квартиру и тихонько спустился вниз — квартира на втором этаже была. У консьержа пусто, а со двора доносится шум.
Выглянув из парадной, я спокойно вышел, с интересом наблюдая, как консьерж и один из жильцов — я его знал, инженер с завода, где выпускали грузовики ЗИС, — с трудом удерживают бьющегося на земле прощелыгу, из-за которого мы оказались в этом мире. Увидев меня и опознав, он стал вырываться с ещё большим усердием. Во рту у него торчал кляп из нескольких носовых платков. Вот к нему белочка и пришла. А ведь с момента нашего расставания прошло едва ли пятнадцать минут. То, что он запойный и часто ловил глюки, мне ещё Толя рассказывал, но не пригласить было нельзя, этот хмырь, имея весёлый и задорный характер, исполнял роль тамады на всех свадьбах. Честно скажу, плевать я на него хотел. Никто ему не поверит, а как я уже говорил, на роль няньки я не гожусь, быстрее его шлёпну, так что даже думать о нём не хочу. Между прочим, он меня бросил в квартире в таком состоянии, что я даже шевелиться мог с трудом. Всё, умер он для меня. Уверенно шагая — кто бы знал, чего мне это стоило, так и хотелось прислониться к стене дома и передохнуть, а лучше лечь в мягкую кровать, — я вышел на улицу и направился к трамвайной остановке. Она совсем рядом была. К счастью.
Единственное, что радует во всей этой ситуации, так это временной парадокс. Пока я тут нахожусь, в родном мире время течёт медленнее, пробуду тут полгода, а там пройдёт… Да чёрт его знает. От нескольких дней до месяца. В общем, задержусь я в этом времени, долечусь, восстановлюсь, физическую форму верну, и отправлюсь к порталу.
Путь мой лежал к вокзалу, там доска частных объявлений обычно висит, можно найти, где снять комнату. Я сел в первый попавшийся трамвай, так как в арку, откуда я только что вышел, отлично видную от остановки, заехала «полуторка» с тремя милиционерами.
Трамвай, как оказалось, проезжал мимо Казанского вокзала, там я и сошёл. Обратившись к одной из старушек, что ожидали возможных клиентов, представился командировочным из Горького. Вообще-то в Москве с жильём проблемы, но снять все же можно. Обычно предлагают койку, та могла стоять в одной комнате с ещё десятком таких же. А можно найти отдельную квартиру, но сложно. Мне повезло, сразу нашёл и договорился, что сниму ее на месяц. Мог бы и казанцем назваться, но поезд, только что прибывший, был из Горького, так что особо выбора не стояло. Сказал, что инженер с автозавода. Старушка порадовалась, такие клиенты, как я, что снимают комнату на долгое время, редки. Да и я был доволен, бабулька эта не первая, к кому я обращался. Другие сдают комнаты в коммуналках, а эта полноценную квартиру, небольшую, с дровяной кухонной печью, но санузел в наличии, ванная, паровое отопление. Жить можно, и главное — одному. Мы остановили бричку — все таксомоторы уже разобрали наглые и быстрые горьковчане — и покатили к дому, где находилась квартира. Это тут где-то рядом. Старушка всё порывалась рвануть пешком, но я стоял твёрдо — знал, не дойду, поэтому только бричка.
Заселился, сразу уплатив за месяц вперёд, старушка пообещала, что дров завтра подвезут, а то запас небольшой, и после этого отбыла. Квартирка действительно небольшая, две комнаты, гостиная и спальня, прихожая, совмещённый санузел и кухня — довольно просторная, в центре дровяная печка. Дымоход уходил в стену. Явно всё самодельное, даже любопытно, как это всё соорудили.
Я запер за хозяйкой дверь, добрёл до кровати, раздеваясь на ходу, и рухнул на неё. Точнее, и из-за раны аккуратно лёг и вырубился. Всё, сил больше не было. А ведь ещё нужно обдумать, о чём с участковым говорить. Ведь командировочные, что на короткое время снимают жильё, избегают их внимания, а те, что приезжают надолго, обязательно ставятся на учёт. Скажу ему, что документы украли в поезде, пусть пробивает. Прыгать с квартиры на квартиру я не хотел, так что буду тянуть время, а как восстановлюсь, хотя бы ходить нормально начну, не задыхаясь через каждые сто метров, то буду менять место жительства. Пару месяцев в столице планирую перекантоваться. Потом заберу воровской общак и отправлюсь к фронту и дальше к порталу. Бить по пальцам молотком, как это делал Толя, я даже и не думал. Здоровье важнее.
Следующую неделю квартиру я покидал лишь дважды, за продуктами на рынок ходил. Постепенно излечивался, сил прибавлялось, поэтому стал включать в режим вечерние прогулки по Москве. Пока только по кварталу — сил далеко уйти не было. Сегодня тоже пойду.
В мире всё по-прежнему. Война началась точно в срок. Немцы наступают, наши драпают. Ничего нового не слышал. Репродуктор в квартире был, динамик почему-то на кухне находился. Сегодня двадцать восьмое июня, день сдачи Минска, но радио пока молчит, да и не сообщают здесь о таком. Вообще, особых подробностей нет, мол, ведут тяжёлые оборонительные бои там-то, сбито столько-то, подбито столько, отличились такие-то. Вот и всё. Я же говорю, ничего нового. Вот и сейчас, приготовив обед — суп сварил, мне жидкое нужно, так что лапша с курятиной самое то, особенно бульон, — я устроился за столом, прибавил звук и приступил к приёму пищи. Как раз половину тарелки одолел, когда от очередной новости суп пошёл не в то горло, и я его шумно выплюнул, забрызгав стол, а диктор уже перешёл к другим новостям.
— Какое ещё на хрен контрнаступление?! — прохрипел я возмущённо.
Диктор сообщил, что под Белостоком наши войска, опрокинув немецко-фашистские силы, перешли границу и окружили в районе города Брест и одноимённой крепости две дивизии противника и несколько отдельных частей, которые сейчас лихо добивают, сужая кольцо. Тут и без анализа полученной информации стало ясно, что там действует кто-то из наших парней. Только пришельцам из будущего не даёт покоя Брестская крепость. Зная, сколько там наших полегло — первая трагедия в начале войны и, без сомнения, самый первый подвиг наших воинов. Так что любой такой пришелец обязательно будет стараться помочь им. Да что далеко ходить, даже я не избежал этого — и ведь действительно вывели войска, не сгинули за зря — воевали в окопах, подготовленных до начала войны, встретили немчуру как надо, свинцовым ливнем. Тут же, кажется, всё идёт совсем по-другому. Вероятно, это кто-то из наших. Кто такое мог провернуть? Шурин вполне мог, дружок его Раневский? Не думаю, как бизнесмен тот неплох, как снабженец тоже, а вот как солдат — нет, кишка тонка. Брат-близнец шурина Евгений? Офицер-десантник? Вот этот точно мог. Но кто из них устроил всё это? Выясню, когда доберусь до места боёв. Но не сейчас, ещё не готов.
