Однако информационная и коммуникационная технологии третьей промышленной революции кардинально сокращают транзакционные издержки по всей цепочке создания стоимости в каждой отрасли и секторе. Сокращать издержки будут в скором времени и распределенные возобновляемые источники энергии. Новые отрасли, связанные с производством зеленой энергии, повышают результативность и сокращают затраты все более быстрыми темпами. По аналогии с генерированием и распространением информации, которые становятся практически бесплатными, стоимость генерирования и распространения энергии из возобновляемых источников тоже будет стремиться к нулю. Солнце и ветер доступны каждому и никогда не иссякают.
Когда транзакционные издержки подключения к коммуникационной/ энергетической системе третьей промышленной революции приблизятся к нулю, прибавлять надбавку будет не к чему и понятие прибыли придется переосмысливать. Это уже происходит в коммуникационной составляющей третьей промышленной революции. Сокращение транзакционных издержек в музыкальном бизнесе и издательском деле с появлением возможности скачивания музыкальных файлов, электронных книг и новостных блогов буквально подрывает эти традиционные отрасли. Такого же подрывного эффекта можно ожидать и от зеленой энергии, 3D-печати и других технологий. Так что же будет источником прибыли компаний, когда транзакционные издержки упадут, а надбавка исчезнет?
При приближении к экономике без транзакционных издержек собственность по-прежнему будет существовать, но оставаться в руках производителя, а потребитель будет получать к ней доступ на время. Зачем кому-то держать что-то в собственности в мире непрерывного обновления, где новые продуктовые линейки появляются и уходят с рынка в одночасье? В экономике третьей промышленной революции время станет дефицитным товаром и ключевой единицей обмена, доступ к услугам заменит собственность в качестве главной коммерческой движущей силы.
Покупка компакт-дисков быстро уступила место подписке в прошлом десятилетии. Компании вроде Rhapsody и Napster предоставляют подписчикам доступ к своим музыкальным библиотекам и право скачивать понравившиеся записи в течение месяца или года.
Приобретение автомобиля в собственность, когда-то воспринимавшееся как обряд посвящения во взрослый мир имущественных отношений, все больше сдает позиции перед договорами аренды. Автопроизводители, такие как GM, Daimler и Toyota, предпочитают оставлять автомобили у себя и заключать долгосрочные договоры на обслуживание своих клиентов. В результате потребитель платит за право пользования автомобилем 24 часа в сутки в течение срока аренды. Автопроизводитель получает привязанного к нему клиента, а потребитель — транспортное средство и легкий обмен автомобиля каждые два-три года, оставляя заботу об обслуживании и ремонте дилеру.
Таймшеры также стали популярной бизнес-моделью. Вместо покупки второго дома миллионы людей приобретают теперь доли в недвижимости для отдыха на условиях таймшера, дающего право жить там в течение определенного времени. Есть даже программы, предоставляющие доступ к тысячам домов по всему свету.
Еще интереснее то, что в мире, где доступ начинает вытеснять владение на правах собственности, а собственность остается в руках поставщика и предоставляется пользователям на время в форме лизинга, аренды, таймшера, договора на обслуживание и других временных соглашений, экологическая устойчивость становится неотъемлемой частью конечного результата, а не просто социально ответственным действием со стороны сознательного и просвещенного руководства.
Когда автомобиль остается в собственности автопроизводителя с момента схода с конвейера до утилизации, у компании появляется внутренняя заинтересованность в выпуске надежного, дешевого в эксплуатации транспортного средства из легко утилизируемых материалов с минимальными выбросами углекислого газа. Когда гостиничные сети вроде Starwood строят и держат в собственности недвижимость, эксплуатируемую на условиях таймшера, у них возникает прямой интерес к минимизации затрат энергии и использованию самых экологически устойчивых ресурсов для обеспечения качественного отдыха пользователей.
Переход от взаимоотношений покупатель — продавец к взаимоотношениям поставщик–пользователь и от обмена собственности на рынках к предоставлению на время доступа к услугам в сетях меняет наше представление об экономической теории и практике. На более глубоком уровне зарождающаяся энергокоммуникационная инфраструктура третьей промышленной революции меняет наш подход к оценке экономического успеха.
Мечта о качестве жизни
Третья промышленная революция изменяет чувство взаимосвязанности и ответственности перед нашими согражданами. Мы начинаем видеть наше сообщество в целом. Совместное использование возобновляемых источников энергии Земли в построенных на сотрудничестве сообществах, границами которых являются границы целых континентов, не может не создавать чувства новой идентичности. Это зарождающееся осознание взаимосвязанности и встроенности в биосферу уже привело к рождению новой мечты о качестве жизни, особенно у молодого поколения.
Американская мечта, долго служившая золотым стандартом для устремлений людей по всему свету, имеет в традиции эпохи Возрождения явный перекос в сторону преследования личных материальных интересов, автономии и независимости. Качество жизни, однако, говорит о новом видении будущего, основанного на совместных интересах, коммуникабельности и взаимозависимости. Мы стали понимать, что подлинная свобода заключается не в отсутствии обязательств и не в изоляции, а в глубокой ассоциации с другими. Если свободу рассматривать как оптимизацию жизни, то ее следует оценивать по богатству и разнообразию личных впечатлений и силе социальных связей. Чем более одиноким является существование, тем беднее прожитая жизнь.
Мечта о качестве жизни может быть только коллективной. Невозможно обеспечить качество жизни в изоляции и путем исключения других. Для этого необходимо активное участие каждого в жизни сообщества и глубокое чувство ответственности каждого члена за то, чтобы никто не остался забытым.
Экономисты эпохи Просвещения были уверены в том, что счастье и «хорошая жизнь» являются синонимами накопления личного богатства. На пороге третьей промышленной революции, однако, молодое поколение не менее глубоко верит в то, что, хотя экономическое благосостояние принципиально важно, счастье человека определяется также накоплением социального капитала.
Изменение представления о смысле счастья начинает видоизменять один из ключевых показателей экономического процветания. Показатель валового внутреннего продукта был введен в 1930-е гг. для измерения стоимости суммы экономических благ и услуг, созданных в течение отдельно взятого года. Проблема этого показателя в том, что он учитывает как отрицательную, так и положительную экономическую деятельность. Если страна вкладывает крупные средства в вооружение, в строительство тюрем, в развитие службы безопасности, в восстановление загрязненной окружающей среды и т.п., то все это включается в ВВП.
Саймон Кузнец, американец, который предложил использовать ВВП как инструмент для измерения, с самого начала указывал на то, что «о благосостоянии государства… вряд ли можно судить на основе измерения национального дохода»
. Позднее Кузнец стал еще более категоричным в оценке недостатков использования ВВП в качестве показателя экономического процветания. Он предупреждал, что «нельзя забывать о разнице между количественной оценкой и качеством роста. …При определении целевых показателей “дополнительного” роста необходимо конкретно указывать, о дополнительном росте чего и в каких целях идет речь»
.
