Слезаю со слона, наставляю указательный палец на Ролло.
– Тимми Фейл не посещает школьные балы и не приводит с собой подружек. Тимми Фейл не танцует.
– Жаль, – огорчается Ролло.
Я думал, раз это связано с конкурсом, ты непременно придёшь. Так что, боюсь, я сболтнул лишнего.
– Чего-чего? – настораживаюсь я.
– Да нет, ничего.
– ЧЕГО-ЧЕГО?
– В общем, одна девочка как бы… рассчитывала, ну, что ты пригласишь её на бал. А я типа сказал, что… короче, пообещал ей, что так и будет.
Я взираю на моего упитанного приятеля со смесью ужаса и отвращения.
– Шутишь!
– Нет, не шучу, – мямлит Ролло.
Моя голова вот-вот взорвётся.
– И эта девочка, – запинаясь, бормочет Ролло, – кажется, уже… купила новое платье по случаю бала.
– ПР-Р-РОКЛЯТЬЕ!!!
Мой оглушительный крик полон ярости. Его слышит и пожилой сосед, и весь квартал, и целый город.
Город, где живёт девочка, которая в эту самую минуту наверняка красуется перед зеркалом.
Глава 30. До скорой встречи ложки
Обед в столовой Академии Глобермана в разгаре. Бегемоты чавкают над лоханками.
Включая того, чьи пиршества спонсирую лично я.
Минни Мегакрутыш, кузен Нунцио. Получатель моих обеденных денег.
На моих глазах он набирает полную ложку супа и отправляет её в рот.
Зачёрпывает суп ложкой и отправляет в рот. И снова зачёрпывает.
И тут я замечаю декоративный элемент на другом конце ложки.
Собачью голову.
Минни расправляется с первой тарелкой супа и придвигает к себе вторую.
Срабатывает сыщицкая интуиция: до меня доходит, что именно я вижу.
И я немедленно делаю пометку в рабочем блокноте:
Глава 31. Во избежание худшего
Есть одна известная скульптура, называется «Мыслитель».
Выглядит так:
Я сижу в позе «Мыслителя» на верху тётушкиного фонтана.
«Мыслителя» я изображаю потому, что на раскрытие величайшего дела эпохи у меня осталось всего два дня.
Раньше я предавался размышлениям в блаженной тиши на спине тапиокового слона, пока Ролло и старик-сосед не разрушили священное безмолвие своей глупой трескотнёй.
Тётушкин фонтан – удобное место и для моего делового партнёра. В прохладной воде он спасается от зноя стеклянной террасы, а также прячет от атак пикирующего бомбардировщика свою массивную тушу. То есть большую часть массивной туши.
Лично я мог бы спрятаться под водой целиком, но вторжение незваной гостьи ошеломляет меня до такой степени, что я забываю обо всём на свете.
– Ты – настоящий «Мыслитель»! – радостно верещит Молли Москинс.
– Что ты тут делаешь?! – гневно кричу я.
– Навещаю моего кавалера!
– Я не твой кавалер, Молли Москинс, и на бал я не пойду! Как ты вообще нашла мой дом?
– У меня свои источники, – подмигивает Молли, – и, конечно же, ты пойдёшь на бал. Там-то все и узнают, что победитель – именно ты!
– Молли Москинс, к твоему сведению, я уже веду приготовления, чтобы появиться на этом мероприятии заочно. То есть мысленно.
Молли безмятежно улыбается, пропуская мои слова мимо ушей.
– Тема бала – «Романтический вечер в Париже», – захлёбывается восторгом она. – Париж, Тимми! Знаешь, где это?
Разумеется, знаю, но помалкиваю.
– А я знаю! Тимми, это во Франции! Самое романтическое место на Земле! Может, порепетируем медленный танец?
Я храню молчание.
Потому что вновь копирую позу «Мыслителя».
Изо всех сил шевелю мозгами. Напряжённо думаю, какой следующий шаг я должен предпринять, чтобы обеспечить себе победу в конкурсе.
Придумал!
Я спрыгиваю с фонтана.
Подхожу к Молли.
Беру её за руки и произношу единственно верную фразу:
– Молли Москинс, ты арестована.
Глава 32. Карта с «жучками»
– У тебя нет оснований для ареста Молли Москинс! – кричит Ролло Тукас в трубку.
– Ты почему звонишь мне на Тиммифон? – вопросом на вопрос отвечаю я. – Этот номер разрешено использовать только привилегированным клиентам.
– Я звоню, потому что ты арестовал невиновного!
