Глава 19. Последний поезд на Глупервилль
Обратный путь из музея мне преграждает мистер Обрезок Ластика.
– К-к-кажется, я знаю, к-кто умыкнул Ложечку-Пригожечку, – заикаясь, выдаёт Нунцио Бенедичи.
Слушать всякую чепуху мне некогда.
– Возьми себя в руки, Бенедичи, – советую я. – Перед тобой профессионал.
– Знаю, знаю. Извини, что пришлось тебя выследить.
– Надеюсь, ты запасся веской причиной. В поездках на Масломобиле я люблю обдумывать ход расследования.
– О, да, причина веская, – кивает Нунцио. – Я считаю, это Минни.
– Кто такая Минни? – осведомляюсь я.
– Такой, а не такая. Минни – мой двоюродный брат.
– Доказательства есть?
– Его только что отправили в Глоберман.
– Что ещё за Глоберман?
– Академия Глобермана.
– Не слыхал о такой.
– Это школа для…
– Погоди-ка, – перебиваю я.
– Так ты знаешь об этой школе?
– Нет, просто масло в глаз попало.
Я вытираю масло, Бенедичи терпеливо ждёт.
– Давай дальше, – говорю я.
– Это школа для плохих детей.
– И за что его туда отправили?
– Не знаю. Но чтобы туда попасть, нужно быть плохим.
– Насколько плохим?
– Ну, плохо вести себя в школе, плохо учиться и всё такое.
– И что делают с детьми в этом вашем Глупервилле?
– Глобермане, – поправляет Нунцио. – Там очень строгие порядки. Насчёт поведения и всего остального. А ещё там помогают с уроками. Ну, то есть прикрепляют к тебе репетитора, дают больше времени на подготовку домашних заданий и…
– Существенная деталь! – кричу я и тяну за верёвку, тормозя Масломобиль.
– Что это значит? – спрашивает Нунцио.
– Это значит смажь-ка мне голову. – Я протягиваю Бенедичи пачку масла. – Я должен кое-куда смотаться.
– Не могу, – отказывается Нунцио.
– Почему? – я презрительно усмехаюсь. – Слишком занят, чтобы помочь упрямому сыщику сориентироваться на неприветливых улицах жестокого города?
– Нет, – качает головой Бенедичи. – У меня непереносимость лактозы.
Глава 20. Ибо он – колдун вуду
В школе Ролло Тукас объясняет мне, что такое непереносимость лактозы.
– Это когда организм не переваривает молочные продукты.
– Точно? – с подозрением переспрашиваю я. – А я решил, что Бенедичи хочет помешать гениальному сыщику.
– Точно, точно, – заверяет Ролло. – И убери уже эту штуку. Ни капли на меня не похоже.
– Под «штукой» он имеет в виду новенькую куклу вуду, которая воплощает Ролло Тукаса.
– Ты сорвал самое важное событие моей жизни, – говорю я, сжимая в руке куклу, – так что это – необходимая мне эмоциональная поддержка. – Я тычу кукле в глаз пальцем. – Что-нибудь чувствуешь?
– Нет.
– А ну дай сюда! – гремит у меня над ухом.
Это мистер Пергатони, учитель географии. Он берёт куклу вуду за голову.
– Вы пришли сюда, чтобы заниматься географией! – Учитель яростно потрясает куклой.
– А теперь чувствуешь? – шёпотом спрашиваю я у Ролло.
Пергатони свирепо откашливается.
– Урок всего раз в неделю! Потрудитесь хотя бы слушать, что я говорю!
Тут он прав.
В школе проходит эксперимент: несколько раз в неделю мы покидаем закреплённый кабинет и ходим на занятия к другим учителям.
По понедельникам у нас английский с миссис Келмсли, по средам – естествознание с мистером Питерсом, а по пятницам – география с чуваком, который сейчас сжимает в кулаке куклу Ролло.
Не знаю, почему мистеру Пергатони поручили вести географию. Вообще-то, он учитель труда и показывает нам, как стругать деревяшки. Может, дело в том, что он работает на полставки и вторая половина дня у него свободна. А может, просто не нашли никого зануднее.
– Я бы охотно слушал, будь ваш стиль изложения материала хоть немного увлекательнее, – поясняю я. – Иначе говоря, ваши лекции пусты и скучны.
Ролло шарахается от меня.
– Пусты? Скучны? – переспрашивает Пергатони. – По-твоему, я идиот?
– Ну да, – подтверждаю я. – Вас отличает заурядность и приземлённость мышления. Но не огорчайтесь: человек, вы, кажется, неплохой.
По классу пролетает нервный шепоток. Даже у Молли Москинс лицо застывает, точно маска.
– С запиской – в кабинет директора! – командует мистер Пергатони, вырывая розовый листок из блокнота.
Этот резкий жест заставляет его разжать другую руку. Кукла вуду падает на твёрдый пол. Я перевожу взгляд на Ролло.
– Ну, сейчас-то ты просто обязан почувствовать боль!
Глава 21. Есть во Франции местечко, где Трусню я победю
На застеклённой террасе страшная жара. В воздухе веет угрозой. У нас сводит зубы от воя пневмомашины для уборки опавших листьев.
– Может, вырубишь свой агрегат? – сердито кричу я Бинго, тётушкиному садовнику. – Я произношу мотивационную речь!
