– Вижу по тебе. – Себастиан не сдвинулся с места, когда Билли стал приближаться. – Хочешь рассказать?
Билли остановился. Себастиан видел, как он пытается справиться со своими чувствами. С властью, сексом, наслаждением. С чувствами, которых он на самом деле не понимал или не мог облечь в слова, но обладавшими такой невероятной силой, что ему требовалось ощущать их снова и снова. Все остальное, особенно секс, которому следовало бы выполнять ту же функцию полного удовлетворения, казалось по сравнению с ними серым и скучным.
Себастиан понимающе кивнул, но было неясно, уловил ли это Билли.
– Это во многих отношениях «синдром навязчивых действий». Самое запретное обладает силой.
Себастиан решился сделать шаг вперед. Билли, казалось, уже гораздо лучше владел собой.
– Животные не будут покрывать эту потребность вечно. – В его голосе звучало искреннее беспокойство. – Ты встал на опасный путь. Это тупик, это может кончиться только одним.
– Я знаю, где надо провести границу.
– Сейчас – да.
– Я не сумасшедший.
– Немного да. Во всяком случае, травмированный. Ты позволишь мне тебе помочь?
Билли резко замотал головой, от злости дыхание снова стало тяжелее. Он поднял руку и показал на Себастиана дрожащим пальцем.
– Имей в виду, я про тебя тоже кое-что знаю.
– Вот как, что же?
– Ты отец Ваньи.
Если бы Билли еще не был уверен, после получения на прошлой неделе по почте результатов теста ДНК, его бы окончательно убедила реакция Себастиана.
– С чего ты это взял? – все-таки попытался Себастиан.
– Я взял вещицы из ваших комнат в Турсбю и послал их в обычную лабораторию ДНК, ну, знаешь, для папаш, которые хотят анонимно проверить отцовство.
– Портье говорил, что ты заходил ко мне в номер…
– Я расскажу Ванье, если ты что-нибудь предпримешь по этому поводу.
Он неопределенно кивнул в сторону кошки.
– Значит, я должен просто забыть об этом, иначе ты насплетничаешь?
– А тебе этого не хочется, – кивнул Билли.
– Да, не хочется.
– Стало быть, так.
– Стало быть, так.
Говорить было больше не о чем. Билли развернулся и пошел обратно к главному зданию. Себастиан подождал, пока звук его шагов стихнет, подошел к кошке и затолкнул ее в кусты возле стены. Если, или когда, ее кто-нибудь обнаружит, то, возможно, подумает, что она упала из окна или с крыши и сломала шею.
Или съела крысиный яд или что-то подобное.
Во всяком случае, мало кто подумает, что жених прокрался поутру и задушил ее.
Однако он задушил. Это проблема. Билли представляет собой проблему.
Отчасти потому, что он совершенно очевидно связал убийство с наслаждением. Себастиан не мог не увидеть сквозь тонкие брюки эрекцию.
Отчасти потому, что он знает о нем и Ванье.
В отношении первого он сейчас ничего поделать не может. Терапия и беседы могли бы снять возникшую нездоровую привязку, но это потребует времени, и самое главное – необходимо, чтобы Билли признал, что у него есть проблема, и захотел с ней разобраться.
А он этого явно не хочет, поскольку воспользовался знанием о Себастиане и Ванье в качестве орудия, чтобы заставить Себастиана молчать и бездействовать.
Шантаж означает, что один человек имеет преимущество перед другим. Если ликвидировать преимущество, ситуации шантажа больше не будет.
В теории просто, в действительности сложнее.
Но когда его жизнь была простой?
Себастиан посмотрел на часы.
Безумное время суток, но уж лучше с этим разделаться сразу.
Он постучался. Никакого ответа. Постучался снова. На этот раз сильнее.
– Ну давай же. Открывай! – прошипел он в дверную щель и опять постучал.
Ему показалось, что он слышит внутри приближающиеся шаги. И действительно. Зашуршала предохранительная цепочка, и дверь открылась.
– Себастиан, в чем дело?
– Я должен тебе кое-что рассказать.
– Сейчас? Не может ли это подождать до завтра?
– Нет, я уже и так ждал слишком долго, – сказал он и без приглашения протиснулся мимо нее в комнату.
Ванья устало вздохнула и закрыла дверь.
Благодарности
Спасибо всем сотрудникам издательства «Норстедтс» и «Норстедтс Эдженси», которые не просто тратят время и энергию на то, чтобы издавать написанное нами, но, похоже, делают это с большим удовольствием. Для нас это очень много значит.
Отдельная благодарность Сусанне Романиус, Петеру Карлссону и Линде Альтров Берг, с которыми мы работаем в наиболее тесном контакте и больше всего. Таким спокойным, таким позитивным, таким прекрасным, таким важным.
Еще раз хотим поблагодарить все зарубежные издательства, которые с успехом продолжают трудиться ради того, чтобы Себастиан Бергман достигал многочисленной интернациональной публики. Отдельное спасибо издательскому дому «Ровольт» и Нине Грабе, которые самым лучшим образом заботятся не только о Себастиане и Госкомиссии по расследованию убийств, но и о нас, во время наших – к нашей радости – все более частых визитов.
Спасибо также всем книготорговцам, книжным дням, литературным фестивалям и библиотекам, которые так щедро приглашают нас, чтобы рассказывать о наших книгах и творчестве. Ваша заинтересованность потрясающа и бесподобна.
Микке:
Как всегда, хочется поблагодарить многих за вдохновение, помощь и умные советы. Я имею в виду Рольфа Ласгорда, который всегда был частью Себастиана Бергмана. И коллег по продюсерской компании «Три Друга» и компании «Свенск Фильминдустри», во главе с Юнасом Форсем, Фредриком Викстремом, Йоном Нурстедтом, Тумасом Тивемарком, Йенни Шернстреммер Бьерк, Юханом Чиндблумом и Уильямом Дискейем, которые никогда не ставили под вопрос время, которое я отдавал книгам, а скорее всегда выручали, когда поджимало время. Я хочу, прежде всего, поблагодарить свою замечательную семью, поддерживавшую меня и в жару, и в стужу. Астрид, Ванесса, Вильям и Цезарь – вы совершенно потрясающие! Вы выдерживали мою работу до позднего вечера и мое отсутствие – и физическое, и в те моменты, когда я больше думал о вымышленных персонажах, чем о вас, моих самых близких. Я буду вечно благодарен за ваше терпение и вашу любовь! Без вас из этого ничего бы не вышло.
Тысяча поцелуев. Вы – самые лучшие!
Ханс:
Я хочу, как обычно, как всегда, адресовать самую большую благодарность Лотте, Сикстену, Алис и Эббе. Вы – самая умная, веселая и во всех отношениях самая прекрасная семья из всех возможных. Без вас: ничего.
