На виллу приехал турецкий посол Келим Эфенди. Эмма, у которой от происходящих событий скулы сводило, а от недосыпания глаза просто слипались, тихо чертыхнулась:
— Чертов дурак! Только его сейчас не хватало.
Лорд Гамильтон чуть криво улыбнулся:
— Постарайся сдержать себя при после.
После взаимных приветствий, во время которых у Эммы пятки чесались встать и уйти, настолько она спешила, Келим Эфенди вдруг лукаво заметил:
— Понимаю, что вам некогда, и не стану тратить драгоценное время. Я хотел бы пригласить лорда Гамильтона и леди Гамильтон на прием, который устраиваю в их честь.
— Прием?
Надо ли говорить, насколько неуместно в такое время устраивать приемы?
— Полагаю, что этот достойный прием отвлечет внимание толпы от… другого дворца. А вы получите возможность вовремя его покинуть безо всяких подозрений.
— Благодарю вас, господин посол, за оказанную честь…
Склонившись над рукой Эммы, посол тихонько добавил:
— Не бойтесь, я не выдам. Такая красивая леди не должна попасть в руки французских солдат или неистовой толпы.
— Спасибо.
Королева, услышав о приеме, обомлела:
— Леди Гамильтон, я полагала, что вы наш друг! Я полагала вас самым большим своим другом… Неужели нельзя под каким-то предлогом избежать этого приема?
Из глаз Марии-Шарлотты ручьем полились слезы.
— Ваше Величество, я была и остаюсь вашим другом и другом вашей семьи. А прием нужен, чтобы отвлечь внимание от вас. Мы с лордом будем веселиться у всех на виду, а вы сбежите.
Последовал новый приступ истерики:
— О нет! Я не допущу, чтобы вы остались здесь на съедение этим варварам!
— Мы не останемся, мы с лордом догоним вас на корабле.
Когда уговаривать заламывающую руки королеву надоело, Эмма просто приказала:
— Ваше Величество, будьте готовы к заходу солнца. И не забудьте оставить зажженные свечи во многих комнатах.
— Эта зачем?
— Чтобы создавалось впечатление, что вы во дворце.
На вилле лорд Гамильтон неприкаянно бродил по полупустым комнатам, с тоской глядя на оставшиеся на стенах картины, сложенные в угол вазы и разную мелочь, которую взять не удалось, трогал дрожащими пальцами образцы вулканической лавы, словно беседуя с ними. Лорд страдал, потому что каждый камень мог ему о чем-то напомнить, он любил вулкан и образцы лавы добывал сам, поднимаясь к жерлу иногда с риском для жизни.
Заканчивалась, вернее, так резко и нелепо обрывалась замечательная часть его жизни, в которой он был счастлив, как коллекционер, в которой встретил Эмму и влюбился, точно мальчишка. Коллекции разбросаны, что с ними будет — неизвестно. Эмма пока с ним, но что-то подсказывало лорду Гамильтону, что прежней идиллии уже не создать даже в Англии, слишком все изменилось за последние месяцы…
— Милорд, нам пора.
Жена, как всегда, красива и оживлена, она не боится ничего, чувствует себя хозяйкой положения. Какая женщина!
Келим Эфенди устроил грандиозный праздник, было шумно и весело, иллюминация осветила небо Неаполя так ярко, что никому не пришло в голову наблюдать за маленькими бухточками за городом. Правда, толпа у дворца все же проследила, чтобы королевская семья из него не выходила. Но постепенно, привлеченные праздником, горожане перетекали ближе к дворцу посла.
Перед посольством стояли несколько карет, в том числе английского посланника. Двое неаполитанцев принялись осуждающе комментировать неуместность проведения праздника в такой день. Враг у ворот, а эти дипломаты пляшут!
— А им-то что, небось уже сговорились с французами…
— Кто, англичане? Не-е… они друг дружку терпеть не могут, как кошка с собакой.
— Значит, празднуют свою предстоящую погибель!
Взрыв хохота заглушил даже шум, доносящийся из ярко освещенного посольства.
Лошади, запряженные в карету лорда Гамильтона, беспокойно перебирали ногами, дергаясь при каждом взрыве хохота или крике.
Вдруг во дворе посольства началась иллюминация огни фейерверка осветили ночное небо.
— Ух ты!
— А вон еще, смотри, смотри!
Никто не заметил женскую фигуру, закутанную в темную накидку, которая легко скользнула в ночь из задней калитки посольского сада. Эмма торопилась отойти от ярко освещенных иллюминацией улиц подальше…
Немного погодя так же должен исчезнуть и лорд Гамильтон. Они не могли уйти одновременно, чтобы не вызвать подозрений у других гостей. Кажется, получилось, леди Гамильтон удалось сбежать из дворца незамеченной.
Только бы не сплоховала королева или кто-то из ее семьи.
Но Эмма не зря показала себя блестящим организатором, она продумала и распределила все роли заранее, с каждым подробно оговорила любые ситуации, все были на своих местах и все готовы.
Когда Эмма сумела добраться до мола, королева и ее домочадцы уже садились в лодки. Мария-Шарлотта едва все не испортила, бросившись навстречу к леди Гамильтон. Ее вовремя успел перехватить граф Терн:
— Ваше Величество, только не сейчас!
Эмма издали замахала руками, запрещая к себе приближаться. Слава богу, Мария-Шарлотта опомнилась.
Шлюпки отошли от берега, осталась только одна. Если все будет в порядке, то в ней должны уплыть леди и лорд Гамильтон. Сэру Уильяму уже тоже пора бы появиться. Эмме показалось, что время остановилось. Вокруг темнота, только в шлюпке силуэты гребцов, хлюпала вода под днищем лодки да издали доносился какой-то шум.
Ну где же лорд?! Уплыть без него немыслимо, это Эмме не приходило даже в голову. Оглянувшись, она похолодела от ужаса: огней в королевском дворце не было! Королева то ли забыла, то ли не придала значения просьбе Эммы оставить во многих комнатах свечи, чтобы имитировать свое присутствие. И шум, который слышался, это не шум праздника, а крики возмущенной толпы!
От королевского дворца до мола, где стояла Эмма, не так далеко, еще немного, и толпа будет на берегу. И тут показался почти бегущий лорд Гамильтон. Возраст давал о себе знать, пробежка заставила его дышать с сипением, но обращать внимание на страдания несчастного Уильяма Гамильтона некогда. Они успели сесть в лодку и даже отгрести подальше, когда на берег вырвалась возмущенная толпа.
— Миледи, пригнитесь. И вы, милорд, тоже. Не ровен час, попадут…
Вслед беглецам полетели камни, кто-то бросился отвязывать свои лодчонки. Гребцы налегли на весла…
Рыбацкие лодки не рискнули приблизиться к английским кораблям, откуда были вынуждены дать холостой выстрел. Королевская семья уже поднималась по трапу, когда лодка с Гамильтонами тоже причалила к «Вэнгарду».
