Ее глаза наполнились слезами, и она отвернулась. Ему хотелось притянуть ее к себе и, крепко обняв, сказать, что больше никто не будет толкать ее на подобные поступки. И что она больше никогда не будет такой одинокой.
Но Массимо стоял и смотрел на нее, желая, чтобы здравый смысл взял верх над чувствами.
- Тебе следовало рассказать мне, - бросил он, когда Натали резкими движениями руки вытерла слезы.
Она обернулась, и ее глаза дерзко блеснули.
- Я не думала, что мне следовало выложить все детали своего неприглядного прошлого.
Он потер лоб, злясь на себя за то, что вынудил ее защищаться.
- Речь идет о сделке в сотню миллиардов долларов. Каждого из нас будут изучать под микроскопом. Я не могу и дальше покрывать тебя и…
- А тебе не приходило в голову, что мне было слишком стыдно рассказывать тебе правду? - воскликнула она.
Не в силах больше сдерживаться, Массимо притянул ее к себе. Натали попыталась вырваться из его объятий, но он крепко держал ее. Он хотел, чтобы она доверяла ему. И к черту эту войну между его разумом и чувствами.
- Массимо, отпусти.
- Успокойся, дорогая. Просто я…
- Что? Ты стыдишься меня. Ты…
Он закрыл глаза, испугавшись, что она увидит в них что‑то еще, чего не знал даже он сам. Натали глянула на него и горько рассмеялась. А ведь он поклялся никогда не причинить ей боль.
- Да уж, ты не лучше своих суперкомпьютеров, подсчитывающих убытки и прибыли за каждую сделку, за все, что было между нами, не так ли?
- Прекрати, Натали. Я уже решил этот вопрос. Я попросил руководителя проекта отстранить тебя на время от работы. Тебе нужно залечь на дно, пока Фиоре не подпишет контракт, вот и все. Его технический директор успокоится на этом. Тем более речь идет о деле, которое было закрыто. Но я не могу рисковать, оставляя тебя в команде. Мы не можем… Если есть что‑то еще, что мне следует знать… Может, я пока посплю отдельно? А ты вернешься ко мне, когда все закончится?
- Так вот что ты никак не мог решиться сказать? Жалеешь о том, что связался со мной, представив меня своей невестой перед всем чертовым миром? Жалеешь, что не можешь выбросить меня из своей жизни с такой же легкостью, как вычеркнул меня из проекта?
- Натали, ты знаешь, что для меня значит этот проект.
- Ты… Мое прошлое, то, кем я была, кто я есть, обуза для тебя. Ты… ты взвешиваешь все в жизни, чтобы проверить, можно ли использовать это в своих интересах или нет. Ты оцениваешь окружающих тебя людей с точки зрения активов и пассивов. Я для тебя пассив. Обуза. И всегда такой буду. Но я отказываюсь стыдиться того, кто я есть и что делала в прошлом для того, чтобы выжить.
* * *
Натали включила горячую воду, смывая пот после занятий в тренажерном зале и слезы, которым следовало давно высохнуть.
Она глухо застонала и прижалась лбом к холодной плитке. Хуже всего в сложившейся ситуации было то, что она в самом деле стыдилась своего прошлого и жалела, что ничего не может изменить. Но еще более мучительным было ощущение второсортности, того, что она недостойна Массимо. И никогда не будет достойна.
Устало смывая с себя мыльную пену, она вдруг почувствовала его присутствие еще до того, как услышала шаги.
- Можно войти? - тихо спросил Массимо, хотя он уже наполовину вошел в выложенную мраморной плиткой душевую. На его волосах блестели капли воды, а его расстегнутая рубашка спереди была почти мокрая.
Она смущенно отвернулась, хотя не была застенчивой особой, но и бесстыдно выставлять свое тело напоказ ей тоже не хотелось. Но ее охватило волнение в предвкушении прикосновений Массимо и наслаждения, которое щедро дарили его ласки. А он доставлял ей удовольствие при каждом удобном случае.
Он даже убедил ее заняться сексом на столе в его лаборатории, когда они однажды засиделись за работой допоздна. Массимо встал перед ней на колени и опустил голову между ее бедер. И теперь ее бросало в жар каждый раз, когда она заходила в это помещение.
- Я почти закончила, - пытаясь унять дрожь в коленках, ответила Натали.
- Если ты выйдешь, то мне тут делать нечего. - Он прислонился к стене и глянул на нее так, словно для него не было ничего важнее в жизни, чем смотреть, как она принимает душ. - Ты смыла не все мыло. Немного осталось. Вон там, под правой грудью. Где у тебя родинка…
Ее грудь налилась тяжестью, а низ живота увлажнился прежде, чем Натали поняла, что за игру он затеял.
- Это нечестно. Мы поругались, и сексом вопрос не решить. Даже таким фантастическим, как у нас с тобой.
- Да, мы поругались. По моей вине. Но это не значит, что я не хочу, чтобы ты находилась здесь. В моей спальне. В моей лаборатории. В моей жизни. Дорогая, я пытаюсь сделать так, чтобы сохранить наши отношения. И я не стыдился и никогда не буду стыдиться того, что ты делала, чтобы выжить. Ты права. Я не представляю, каково тебе было, когда ты осталась совсем одна и тебе пришлось бороться за свое существование.
Массимо коснулся ее щеки и вытер бегущие по ней слезы.
- Милая, пойди мне навстречу, - нежно, почти касаясь губами ее губ, прошептал он. - Просто… дай мне пройти этот важный этап в моей жизни. Ты нужна мне здесь.
Вот так, обаянием и искренними словами, он не оставил камня на камне от ее злости и обиды. Он не извинился за то, что считал контракт важнее, чем отношения с ней. Он даже не думал об этом в таком ключе.
Массимо был далек от того, чтобы признаться даже самому себе, не говоря уже о Натали, насколько она небезразлична ему.
Но он выделил ей место в своей жизни. И дал понять, как сильно желает видеть ее рядом с собой. Это было больше, чем она ожидала, начиная эти отношения.
Она убрала мокрую прядь с лица и кивнула.
И тут же вся враждебность, витавшая в воздухе, исчезла, уступив место страсти.
- Я скучал по тебе. Вчера. Когда лежал в своей кровати. Я не мог уснуть.
Ей хотелось сказать, что она спала как убитая. Но в том, что касалось их отношений, они говорили друг другу только правду.
- Мне тоже не спалось.
- Солнышко, если не хочешь заняться любовью в душе, можем пойти в другое место.
- А если хочу? - Она потянулась к его рубашке и начала стягивать ее с него, сходя с ума от желания прикоснуться к его мускулистому телу.
Массимо улыбнулся и, притянув ее к себе, набросился на нее с такой страстью, которая заполнила все пустоты в ее сердце. Своими поцелуями, прикосновениями, жадными ласками он говорил ей то, в чем никогда бы не признался на словах. Он взял ее в плен своими объятиями, словно намеревался никогда не отпускать ее.
- Я хочу тебя. Сейчас. Пожалуйста, Натали.
Каким‑то образом они умудрились стянуть с него мокрые брюки, и тогда она обвила своими ногами его бедра и запрокинула голову назад, когда он заполнил ее собой всю без остатка. Они двигались в одном ритме, и Натали почувствовала, как нарастает в ней напряжение, когда Массимо с лукавой улыбкой прижал ее ладонь к низу ее живота, чтобы она массировала свой набухший клитор.
