Девять дней и девять ночей мать Персефоны Деметра повсюду ее искала. На десятый день Гелиос сообщил ей имя похитителя. Безутешная мать отказалась возвращаться на Олимп, пока ее дочь остается пленницей Ада, и нашла убежище у царя Элевсина.
Без богини жатвы мир иссох. Деревья перестали плодоносить, травы пожухли. Зевс повелел Гермесу спуститься и забрать Персефону, но Гадес отказался ее освобождать, объяснив, что, отведав адской пищи, она уже не сможет вернуться к живым.
Тогда боги согласились на компромисс.
Полгода, весной и летом, Персефона жила у матери, полгода, осенью и зимой, – у Гадеса. Это разделение символизирует растительный цикл, пребывание семян под землей до прорастания.
В знак признательности царю Элевсина за гостеприимство богиня земледелия захотела наделить бессмертием его сына Демофона. Для этого она подбросила его над костром, но, напуганная внезапным вмешательством царицы Элевсина, уронила мальчика в огонь. Чтобы утешить мать, она одарила другого ее сына пшеничным колосом, чтобы он учил людей по всей Греции секретам земледелия и хлебопечения.
CCLI
Календарь
Первые календари – вавилонский, египетский, древнееврейский, древнегреческий – были лунными по той простой причине, что за лунными циклами проще наблюдать, чем за солнечными, вот только найти в этих календарях регулярность было очень сложно.
Первыми отказались от лунных месяцев как базы для календаря египтяне. Они закрепили 30-дневный месяц и 12-месячный, 360-дневный год. Но такой год слишком короток. Для исправления этой проблемы каждый год добавлялось после конца 12-го месяца 5 дней.
Изначально древнееврейский календарь тоже был лунным, но потом его приспособили к фазам Солнца. Царь Соломон назначил 12 ответственных за месяцы. Год начинался с месяца созревания ячменя. Через три года возникал месячный дефицит по отношению к сезонному году. Его устраняли удваиванием месяца по приказу властелина. Современные мусульмане отказались от вставного месяца, вернувшись к принципу чисто лунного года из 12-, 29– и 30-дневных месяцев.
В календаре майя было 18 20-дневных месяцев, к ним прибавлялись 5-дневные месяцы. Эти месяцы состояли из дней дурных предзнаменований. В центре своего календаря майя поставили дату гибели мира из-за страшного землетрясения, вычислив его дату по предыдущим землетрясениям.
Традиционный китайский календарь имеет цикл из 19 лет – двенадцати из двенадцати 30-дневных лунных месяцев и семи високосных из 13 месяцев. Эта наиболее эффективная система два тысячелетия позволяла безошибочно считать дни.
CCLII
Погребальные церемонии
Первые погребальные ритуалы возникли с появлением современного человека, Homo sapiens, примерно 120 тыс. лет назад. В Израиле, в пещере Кафзех восточнее озера Кинерет, обнаружены могилы, в которых ученые раскопали скелеты и предметы, принадлежавшие, видимо, усопшим.
На основе погребального церемониала возникли понятия о загробной жизни, о рае и аде, о суде за прожитую жизнь, а позднее и религии. Пока человек бросал трупы своих соплеменников в мусорные кучи, смерть была концом всего. С тех пор как он стал по-особенному обращаться с усопшими, родилась не только духовность, но и всевозможные фантазии.
CCLIII
Эксперимент с шимпанзе
Пустая комната, пять шимпанзе. Посредине лестница, на ее верхней ступеньке лежит банан.
Первая заметившая банан обезьяна лезет наверх, чтобы его схватить и съесть. Но при ее приближении к банану в нее ударяет с потолка струя ледяной воды и сбивает ее на пол. Другие обезьяны тоже пробуют добраться до банана – с тем же результатом. Потом воду выключают, в клетку запускают сухую обезьяну, выгнав одну мокрую. При ее появлении остальные «отговаривают» ее лезть вверх. Новенькая ничего не понимает, с ее точки зрения, соплеменницы просто мешают ей полакомиться. Она начинает драться с пытающимися ее удержать. Но против четырех соплеменниц, осыпающих ее ударами, ей не выстоять.
Еще одну мокрую обезьяну заменяют сухой. Первая сухая обезьяна, решив, что знает, как встречать вновь прибывших, принимается ее колотить. Новенькая не успевает увидеть лестницу, тем более банан.
Третья, четвертая, пятая мокрая обезьяна заменяется сухой. Всякий раз новеньких встречают побоями. Причем побои усиливаются, обезьяны набрасываются вчетвером на одну. Можно подумать, что на глазах происходит становление ритуала встречи.
Результат: на верхней ступеньке лестницы по-прежнему лежит банан, но все пять сухих избитых обезьян даже не помышляют о том, чтобы к нему приблизиться. Единственная их забота – следить за дверью, чтобы побыстрее вывести из строя очередную соплеменницу.
Этот эксперимент был проведен с целью изучения группового поведения на предприятии.
CCLIV
Память побежденных
Версия победителей – вот что нам известно о прошлом. Так, о Трое мы знаем из рассказов греческих историков, о Карфагене – из трудов историков Рима. О Галлии известно только то, что написал в своих мемуарах Юлий Цезарь. Об ацтеках и инках мы читаем в донесениях конкистадоров и миссионеров, занимавшихся насильственной христианизацией. Во всех этих случаях происходит одно и то же: если за побежденными и признаются какие-то достоинства, то только ради вящего прославления тех, кто сумел над ними восторжествовать.
Кто посмеет заикнуться о «памяти побежденных»? Исторические труды приучают нас к мысли, что во исполнение принципа дарвинизма исчезновение цивилизаций объясняется их ущербностью. Но, изучая события, понимаешь, что самых цивилизованных сплошь и рядом истребляли самые неотесанные. Единственный изъян неудачников состоял в доверии к мирным договорам (карфагеняне) или в прельщении дарами (троянцы; вспомним «хитроумного» Улисса, проявившего коварство, приведшее к ночной бойне…).
Хуже всего, быть может, то, что победители не только уничтожают исторические книги и памятные для их жертв предметы, но и все это оскверняют. Греки придумают миф о Тезее – победителе чудища с бычьей головой, пожиравшего девственниц, для узаконивания своего вторжения на Крит и разрушения великолепной минойской цивилизации.
Римляне станут врать, будто карфагеняне приносили своему богу Молоху человеческие жертвы, – беспардонная выдумка.
Кто осмелится воспевать жертв? Разве что боги, знающие о красе и изысканности цивилизаций, уничтоженных огнем и мечом…
CCLV
Нострадамус
