– Козырев?.. – Надежда перевела взгляд на мать, и та поспешила объясниться:
– А я как раз собиралась тебе о нем рассказать!
– Почему ты не выставила его за дверь?
– Потому что он – постоянный заказчик Тищенко.
– А мне на это плевать! Он хотел украсть у меня коллекцию!
– Как только Козырев явился в ателье, я тут же предупредила Ираиду Самсоновну, – вмешалась Виктория.
– Вас я не обвиняю ни в чем, – сказала Надежда, словно отрезала.
– В последнее время наше общение складывается из взаимных упреков и обвинений, – заметила Ираида Самсоновна.
– Не уводи разговор в сторону! Зачем сюда приходил этот человек?
– Он заказал костюм. – Ираида Самсоновна слегка раскраснелась и развела руками. – Козырев – наш клиент, и мы не воюем с теми, кто приносит нам деньги.
– Пожалуйста, не витийствуй.
– В конце концов, существует профессиональная этика…
– А я не хочу, чтобы Козырев сюда приходил, и точка!
– Теперь уже не получится… – Ираида Самсоновна смиренно опустила глаза.
– Почему?
– Потому что ему назначена примерка.
– Черт знает что… – Надежда решительно двинулась к ажурной металлической лестнице, ведущей наверх, но Ираида Самсоновна остановила ее:
– Подожди!
– Что еще? – Она обернулась.
– Тебя ждет Фридманович.
– Где?
– В вашем кабинете, – проговорила Виктория. – Я сама его туда проводила.
– Кто разрешил?
Виктория опустила глаза, и Надежда посмотрела на мать:
– Ты?
– Прекрати на меня давить, – сказала Ираида Самсоновна. – Марк – не чужой для нас человек.
– Он никогда не был мне мужем, а всего лишь любовником.
– Зачем так откровенно?..
– А чем бывший любовник отличается от старого платья? – Надежда улыбнулась. – И то и другое рано или поздно выходит в тираж.
– Не кажется ли тебе, что это звучит вульгарно? – спросила мать.
– Нисколько, – ответила Надежда и спросила: – Чего он хочет?
– Не знаю. – Ираида Самсоновна пожала плечами. – Возможно, просто соскучился. Должна заметить, Марк – очень любезный человек.
– С каких это пор ты так его полюбила? – с упреком в голосе поинтересовалась Надежда.
– С тех самых пор, как у тебя появился Лев Астраханский, – ответила Ираида Самсоновна. – Все познается в сравнении.
– Марк Фридманович женат, мама. – Для пущей убедительности Надежда повторила то же самое по слогам: – Он женат. Не ты ли мне все время напоминала об этом?
– Я опасалась, что ты наделаешь глупостей…
Вклинившись в возникшую паузу, Виктория робко кашлянула:
– Можно я выйду?..
– Идите! – распорядилась Надежда и, подождав, когда администраторша покинет вестибюль, продолжила: – Оставь в покое Астраханского. Хватит! Перестань вмешиваться в мою личную жизнь.
– Личная жизнь? – с издевкой в голосе поинтересовалась Ираида Самсоновна. – Где она? Покажи мне ее. Ты думаешь, что я ничего не вижу? Не замечаю? Достаточно посмотреть на твое лицо. Опять всю ночь не спала? Ждала своего Льва, а он не пришел? Дорогая моя… – Она изменила тон на доверительный: – Неужели ты не видишь, Наденька? Неужели не понимаешь? Астраханский держит тебя на коротком поводке. Нельзя быть женатым наполовину.
– Мы не женаты, – мрачно вставила Надежда.
– Вот именно! – воскликнула Ираида Самсоновна. – Думаешь, легко мне видеть тебя несчастной?
– Я разберусь сама.
– Пора, наконец, разрубить этот гордиев узел. Твой Лев – слишком вольный мужчина, и он никогда не даст себя взять в оборот.
– А я и не собираюсь…
– А замуж ты собираешься? – Ираида Самсоновна решительно наступила на дочь: – Детей рожать будешь когда? После пятидесяти?
– Хватит, мама… – Надежда сжалась в комок и опустила голову.
Позади них, у двери, прозвучало деликатное покашливание:
– Кхе-кхе…
Женщины обернулись и увидели Соколова. Он выставил перед собой вечернее платье на бархатных плечиках:
– С минуты на минуту придет клиентка…
Ираида Самсоновна мгновенно переключилась:
– Виктория!
Когда администраторша вбежала в гостиную, она спросила:
– Почему не предупредили меня про примерку?
– Да вы же не слушали меня, – с обидой проговорила Виктория. – Вы ругались с Надеждой Алексеевной.
– Не забывайтесь! – оборвала ее Ираида Самсоновна.
– Вы говорили… – исправилась та.
– Идем, Надюша… – Поднимаясь по лестнице, Ираида Самсоновна оглянулась на Соколова: – А вы займитесь примеркой.
Когда Надежда вошла в свой кабинет, навстречу ей устремился Марк Фридманович, высокий статный мужчина лет сорока в строгом костюме.
– Наденька! Здравствуй! Как я по тебе соскучился! – Он вознамерился ее обнять, но она двинулась к столу, взяла сигарету и закурила.
– Почему не позвонил? – спросила Надежда.
– Просто хотел увидеться.
– Мог предупредить. Не пришлось бы так долго ждать.
– На прошлой неделе я так и сделал.
– И что?
– Ты не пришла. – Марк подошел ближе, взял ее за подбородок и заглянул в глаза. – Избегаешь меня?
Надежда отвернулась:
– Оставь…
– Повторю свой вопрос: ты меня избегаешь?
– Просто не хочу неприятностей.
– Р-р-р-р! – Марк по-звериному рыкнул. – Астраханский ревнует? Лев!
– Не только, – тихо проронила Надежда.
– У тебя еще кто-то есть? – удивился Фридманович.
– Твоя жена.
– Об этом можешь забыть! – махнул рукой Марк. – Наш развод – дело ближайшего времени.
– Мне все равно.
– Прости. Я и забыл, что у тебя большая любовь.
– Зачем ты пришел? – Надежда затушила сигарету.
Фридманович открыл окно, вдохнул свежий весенний воздух и продекламировал:
Придет весна и вновь заглянет
Мне в душу милыми очами,
Опять на сердце легче станет,
Нахлынет счастие волнами.
– С чего это вдруг? – удивилась Надежда. – Ты никогда не любил Цветаеву.
– Со временем люди меняются, – задумчиво обронил Фридманович, вытащил из кармана пиджака бархатный футляр и положил его на письменный стол. – Это тебе.
