– Они ничем не отличаются от всех остальных, – сказал Протопопов.
– Мне это не нравится!
– Мне тоже. Но ничего не поделаешь. Работаем непредвзято – это наш долг. Сколько, кстати, Карклине лет?
– Больше сорока. Кажется, сорок семь.
– Ах как жаль…
– Чего?
– Очень уж она неприятный человек, – улыбнулся Иван Макарович. – Вот увидите, когда мы найдем убийцу, им окажется милейший, симпатичный человек, на которого никто не подумал. Такова подлость жанра!
Глава 20
Один из его ребят
Виктория принесла в гостиную журнал учета примерок годичной давности. В компьютере этих файлов уже не было, а журналы сохранились – выбросить их у Ираиды Самсоновны руки не доходили. И это обернулось большой удачей.
Виктория уселась на диван напротив Надежды и, перелистывая страницы, спросила:
– Смотреть за прошлое лето?
– Ищи фамилию Фугенфиров. Он приходил к Тищенко.
Открыв нужную страницу, Виктория сказала:
– Вот, нашла. У Тищенко он был дважды: седьмого и десятого июля.
– Теперь посмотри, кто из клиентов был на примерках в это же время.
– В обеих гостиных?
– Да. И в мужской, и в дамской.
– Из мужчин никого. Вот… – Виктория ткнула пальцем: – Примерка у Каракозова была спустя четыре часа. Вряд ли они встретились.
Понаблюдав за администратором, Надежда заметила:
– Вы пополнели.
Та смутилась и одернула блузку:
– Нужно сходить в спортзал.
– Какой у вас срок? – неожиданно поинтересовалась Надежда.
– Три месяца, – призналась Виктория. – Давно хотела сказать, но когда представлю, как отреагирует Ираида Самсоновна…
– Иметь ребенка – большое счастье.
– Спасибо, Надежда Алексеевна. – Виктория с облегчением выдохнула: – Теперь вы знаете, и я буду спокойна.
– Обязательно скажите Ираиде Самсоновне, с какого дня искать вам замену.
– Да у меня язык не повернется…
– Рано или поздно ваше положение станет заметным. Лучше это сделать сейчас. Так всем нам будет спокойнее. – Надежда бросила взгляд на журнал: – А что там с женщинами? Кто из клиенток приходил в ателье одновременно с Фугенфировым?
– Ну вот: была примерка у Балыковой.
– Надо же… – вырвалось у Надежды.
– Что-нибудь не так? – поинтересовалась Виктория.
– Для меня это неожиданность. Возможно, был кто-то еще?
– Нет, никого.
– Спасибо, – поблагодарив Викторию, Надежда напомнила: – И все-таки поговорите с Ираидой Самсоновной. Так будет правильно.
Прежде чем зайти на склад фурнитуры, Надежда постучала в дверь, как будто не была здесь хозяйкой.
Ей тут же ответили:
– Заходите!
На этот раз в комнате были только Протопопов и Анастасия Кириллова, которая, как всегда, сидела за ноутбуком.
– Что-нибудь прояснилось? – спросил Протопопов.
– Виктория проверила записи в журнале учета примерок. Фугенфиров мог встретиться только с одной заказчицей.
– Кто такая? Как звать?
– Балыкова Елена Бориславовна, богатая женщина, владелица сети супермаркетов.
– Вот оно как… – Протопопов ненадолго задумался и потом спросил: – Нормальные люди у вас обшиваются? Куда ни ткни – одни толстосумы.
– Что делать, такое уж у нас ателье.
– Какого она возраста?
– Ей за пятьдесят.
– А если точнее?
– Паспортных данных у клиентов мы не запрашиваем.
– Адрес регистрации?
– Этим тоже не интересуемся. На дому примерок не делаем.
– И это очень печально! По Москве таких Балыковых сыщется не меньше сотни.
– У нее редкое отчество.
– Даже если десяток… Что с того? – спросил Протопопов.
– Среди этих десяти будет только одна владелица сети супермаркетов, – сказала Надежда и заметила: – Мне кажется, вы капризничаете.
– К сожалению, вы правы, уважаемая Надежда Алексеевна. Я рассчитывал на то, что вы притащите мне список клиентов, среди них уж точно будет убийца. А тут – одна-единственная бабенка. Что, если это не она? Хрясь! И ниточка лопнула. А другой у нас нет.
– Примерки назначаются так, чтобы клиенты не пересекались.
– Но ведь пересеклись? Факт налицо!
– Имеете в виду Фугенфирова и его привидение? Вот вам Балыкова. Пожалуйста, проверяйте.
– А вы, значит, в сторону? – прищурился Протопопов.
– Я тут при чем?
– В вашем ателье все случилось, вам, как говорится, и карты в руки.
– Ну, знаете! – вспыхнула Надежда, но Протопопов рассмеялся:
– Шучу!
– Зря вы так… У меня сегодня очень тяжелый день.
– Что случилось?
– День рождения.
Иван Макарович шагнул навстречу и потянулся к ней:
– Давайте сюда свои уши!
– Опять шутите?
– Шучу, – тяжело вздохнул Протопопов. – Если не шутить, можно сойти с ума.
– Чем я могу помочь? – сочувственно поинтересовалась Надежда.
– А вот это уже другой разговор. – Протопопов вернулся к столу, что-то записал и вновь посмотрел на Надежду: – Пока мы протрясем Балыкову, выясним, где родилась, как жила, не водится ли за ней каких-то темных делишек. Вы в это время поговорите с ней как женщина с женщиной.
– По-другому у нас не выйдет, – улыбнулась Надежда.
– Простите старика, ляпнул, не подумав. Прощупайте ее осторожно. Узнайте, что у нее за душой. Иногда в таких ничего не значащих разговорах люди говорят больше, чем нужно.
– Я попробую.
– Не надо пробовать, лучше пообещайте.
– Ну, хорошо.
– Как только будет что рассказать, милости прошу к нашему шалашу, – проговорив это, Протопопов обескураженно смолк и повел взглядом по комнате. – Опять глупость сморозил. Шалаш вообще-то ваш.
– Про Фугенфирова что-нибудь выяснили?
– Сделали запрос в его родную деревню. Как она там… – Протопопов заглянул в свой блокнот: – Средняя Буланка. Вышли на участкового. Сотрудник – молодой парень лет двадцати пяти, про Сичкина ничего не знает. Я говорил вам, что Сичкин – настоящая фамилия Фугенфирова?
– Как-то упоминали.
– Буланковский участковый обещал поспрашивать про Сичкина у стариков, что живут в деревне.
