Тан усмехнулся.
– Если это всё, что от меня требуется, то, право же, я способен на большее, великий Дух.
Ответа не последовало, но Хаген на него и не рассчитывал.
Волк… первая жизнь, которую он взял. Где-то тут тогда должны отыскаться и воины ярла Свиора, встретившие свою судьбу от ножа в руке десятилетнего мальчишки…
Третья Сила обожает загадывать загадки, стараясь обойти невесть кем и как наложенные на неё ограничения. Она ничего никогда не говорит впрямую; Закон Равновесия поистине священен. Правда, чего уж держаться за него именно сейчас, когда схлопывалось вообще всё сущее?
– А я неплохо поработал…
На него надвигались сотни и сотни созданий, и Голубой Меч заплясал, словно живой. Здесь достаточно силы, он, Хаген, не допустит ошибки, как с кадавром-подменышем (кстати, изничтожится он сам, когда всё это кончится и истинный Хаген вернётся обратно, или придётся помочь?); но всё-таки, всё-таки…
Что-то сидело холодной льдистой занозой на самом дне сознания, не давая просто кинуться в бой. Третья Сила хотела, чтобы он увидел врага, он увидел множество отправленных им в Серые Пределы, но разве это настоящий враг?
И где тогда тот, с кого всё это началось – тот самый стражник, в потёртом кожаном доспехе с нашитыми бляхами, дышавший злобой и перегаром, тот самый, что походя рубанул мать, цеплявшуюся за мешок с мукой?..
Учитель, Хедин Познавший Тьму, он ведь мог спасти маму. Мог прищёлкнуть пальцами, и все эти дружинники Свиора повалились бы обугленными головешками… стоп, нет, не повалились бы. Тогда ещё действовал закон, запрещавший Истинным Магам прямое убийство смертных. Но всё равно, мог их ослепить, навести морок, мог…
Но не сделал ничего.
Потому что так было нужно.
Потому что Зерно Судьбы уже было извлечено из Шара в зале Замка Всех Древних, и Хедин Познавший Тьму выковывал клинок, сотворяя себе лучшего из всех Учеников.
Цена была неважна.
Даже если это была его, Хагена, мать, родившая его от до сих пор неведомого отца.
Тан сощурился.
Так что же вы задумали, Орёл и Дракон?
Зачем вы шлёте против меня моё собственное прошлое? Какую загадку хотите, чтобы я разрешил?
Освободи себя, хединсейский тан. Сражайся, как бился тогда, едва сделавшись вожаком вольной морской дружины, когда твой «дракон» резал моря, направляясь и к Западному, и к Северному, и к Южному континентам Большого Хьёрварда.
Огромная масса накатывалась на него, не поймёшь, то ли ожившие, то ли мёртвые, на время получившие плоть.
Хаген настойчиво искал глазами его – того самого воина, с которого начал счёт кровью. Первую человеческую жизнь, взятую им.
Ему казалось – стоит заметить, и всё сразу станет ясно, грандиозный замысел Третьей Силы предстанет во всём величии.
Волна врагов всё ближе, ближе, ближе…
Ага! Вот он, бородатый вояка в рогатом шлеме, – лицо его не стёрлось, не было смыто временем. Хаген забыл множество тех, с кем сражался, но этого позабыть так и не смог, даже если бы захотел.
Обычное лицо. Пятна от оспы, это почти у всех, переживших младенчество. Усы и борода, пустоватые глаза – их обладатель не думал, не умел, не мог и не хотел, почему и рубанул, не колеблясь, ухватившуюся за своё добро нищенку.
– Никого не забыли… – пробормотал тан.
Им сражённые здесь. От первого до, наверное, последнего. Едва ли Демогоргону составит много труда собрать их всех на этом поле; круг замыкается, замыкается круг – словно последние штрихи ложатся на исполинскую, необозримую для простого взгляда картину.
Меж тем вперёд выдвигались дугие люди и нелюди, оттирая в задние ряды бородатого воина в рогатом шлеме.
– Э, нет, вот ты-то мне и нужен, – сквозь зубы процедил Хаген.
Увидь врага.
Осознание обожгло, словно удар хлыстом.
Ну конечно! Как он мог не догадаться раньше?!
Замыкающийся круг. Излюбленный трюк вечных сил, змея, кусающая собственный хвост.
Орёл и Дракон строили свою исполинскую фигуру, магическую звезду из судеб и смертей, горя и радостей, побед и поражений; не просто чародейство крови, но нечто куда более сложное.
И едва ли кто-нибудь, кроме разве что Познавшего Тьму, сумел бы разобраться в этом.
Сейчас мы сразимся – и на огромном холсте сущего родится новый мазок, проляжет ещё одна линия. Завершит ли он фигуру, нет ли – кто знает; однако он, Хаген, сделает всё, чтобы алые чернила легли бы, как надлежит.
Голубой меч описал широкую дугу, свободно полилась сила, и хединсейский тан приготовился встретить вражий напор.
* * *
– Недурственно, недурственно, – призрак мессира Архимага плавал над тщательно вычерченными дугами и хордами, над расставленными курильницами и разложенными артефактами. – Что ж, полагаю, приемлемо. Отклонения, конечно, наличествуют, но, пожалуй, в пределах допустимого. Конечно, я бы сам сделал куда лучше, но…
«Ну вот и делал бы себе куда лучше», – Сильвия привалилась к холодной стене подвала. Руки гудели, пальцы подрагивали, и она никак не могла унять эту дрожь.
«Зачем я это сделала?» – спросила она себя в тысячный раз и в тысячный раз же не нашла ответа.
– Осталось совсем немного, сущий пустячок… – приговаривал господин Игнациус Коппер, в бестелесном виде инспектируя работу Сильвии. – Сущий пустячок и… и смогу поздравить тебя, милочка, с постоянным, никем не оспариваемым председательствованием в Совете. А я уж тебя поддержу, не сомневайся. Господин Трагне, а до него – господин Бенбоу… возглавляли Долину и были вполне себе довольны…
«Ага, до той поры, пока делали то, что требовалось тебе».
Она жутко устала, словно магическая фигура на полу была вычерчена её собственной кровью. Надо сказать, всё время этого ожидала, но нет, обошлись.
– Вставай, поднимайся, – потребовал Игнациус. – Я вот и без телескопа могу сказать, что звёздные проекции в нужном пересечении. Вообще надо б теоретически и практически отработать вопрос перехода мага в бестелесную форму и обратно, да, да…
Сильвия нехотя повиновалась. Она не спорила, не возражала – она ждала.
Потому что уже поняла, что сидеть под мессиром Архимагом куклой-«распорядительницей Совета» не будет ни за что и никогда.
– Затеи у тебя, милочка, конечно, интересные, не без того, – продолжал болтать мессир, пока Сильвия занимала место в центре отпорного круга. – Империя Тысячи Солнц, правда, моя идея, и воплощать её надлежит совершенно по-другому…
«Меня не обманешь, – думала Сильвия. – Я тебя, старый прохвост, насквозь вижу. Болтаешь чепуху, прикидываешься безобидным стариком, который рад-радёшенек выбраться из заточения, ничего не видит и ничего не понимает. Ага, как же. Нашёл дурочку…»
