Поэтому когда утром в День подарков она объявила, что едет с ним, он не удивился, но предупредил, что в Хоум-Плейс по сравнению с их домом холодина, «так что оденься потеплее, дорогая». Втайне он опасался, что она выберет какой-нибудь откровенный наряд, но нет: она надела темно-синее джерси с воротником-стойкой и серьги с сапфирами и бриллиантами, которые он подарил ей еще задолго до свадьбы. И вдобавок накинула старый беличий жакет.
– Как я выгляжу?
– Как всегда, идеально.
* * *
Хью встретил их у дверей, Диана подставила ему щеку для поцелуя.
– Сколько лет, сколько зим! С Рождеством!
Хью приветственным жестом коснулся плеча брата и дождался, когда Диана снимет жакет.
Почти вся семья уже собралась в гостиной, Вилли сидела на диване, Роланд стоял рядом. Рейчел, устроившаяся в кресле у камина, поднялась, чтобы поцеловать Эдварда и поздороваться с Дианой. Руперт и Тедди разносили напитки; Клэри стояла на коленях, помогая Гарриет переложить наполовину собранный пазл на большой поднос. «Тогда сможешь закончить его где угодно, но не здесь», – объясняла она. Саймон ворошил дрова в камине, Джералд беседовал с Рейчел. Когда Полли подошла с подносом канапе, он гордо представил ее Диане:
– А это моя жена Полли.
– Да, – сердито подтвердила Гарриет. – И у них есть мальчик, которого зовут лорд Холт. Только он так себе мальчик.
Клэри перебила:
– Замолчи, Гарриет! Так говорить некрасиво.
– Я просто хотела сказать, что у нас его не любят. Может, где-нибудь в мире и есть люди, которые любят его, но лично я сомневаюсь.
– Я его люблю, – сказал Джералд.
– Это другое дело. Отцам полагается любить своих детей.
– Не обязательно.
В этот момент все посмотрели на Роланда, который густо покраснел, но продолжал буравить взглядом Эдварда. Вилли коснулась его локтя, словно проверяя, как он, но он мягко отстранил ее руку.
С бокалами в руках Эдвард и Диана направились к Вилли. Представляя их друг другу, Эдвард заметил, как все вокруг стараются не прислушиваться. Диана увидела перед собой невысокую, довольно-таки увядшую женщину, неожиданно хорошо одетую, чьи густые темные брови эффектно контрастировали с почти белыми волосами. Волосы были безжалостно зачесаны вверх от лица и скреплены большим черным бантом.
– Привет, Вилли, дорогая. Ты прекрасно выглядишь. А это Диана.
Перед Вилли стояла рослая, ярко накрашенная женщина в платье, которое было ей мало на целый размер. Ее крупные, довольно некрасивые руки были унизаны кольцами.
– Как поживаете? Кажется, мы однажды уже встречались, еще во время войны.
– О да! Давным-давно. А я и забыла. Это и есть ваш сын? С виду он почти ровесник моего… то есть нашего Джейми.
Эта реплика предназначалась, чтобы уязвить, поняла Вилли, и особенно сильное раздражение могла вызвать в этом случае демонстрация обратного. Поэтому она улыбнулась.
– Все мы в то время обзавелись малышами, – произнесла она. – Видимо, чтобы восполнить потери – ведь на войне погибло столько несчастных юношей, – не так ли?
– Привет, старина Роланд. – Под тяжелым неподвижным взглядом Роланда Эдвард занервничал.
– Прежде чем ты начнешь задавать бессмысленные вопросы про школу, я все-таки скажу тебе теперь, что она была чудовищна. Весь первый год банда старших травила меня – они запихивали меня связанным в ванну, пускали холодную воду и уходили. И я никогда не знал, вернутся они, прежде чем я захлебнусь, или нет. И это была лишь одна из их проделок – к твоему сведению, – с горечью закончил он.
– Какой ужас! – воскликнула Диана. – По-моему, в Итоне ничего подобного не бывает. Джейми учился в Итоне, как его братья.
Арчи поспешно пришел на выручку:
– У вас в бокале почти ничего не осталось, Диана, и у тебя тоже, Эдвард. Роланд, принеси выпить своей матери.
Роланд забрал из дрожащих рук матери бокал (история с ванной стала для нее новостью) и отошел вместе с Арчи к столу с напитками.
– На этом достаточно, – строго велел ему Арчи. – Ты расстроишь свою мать. Мы просто собрались выпить, они уедут до обеда, так что выброси на время белый флаг. Знаешь, ты мог бы хоть немного посочувствовать своему отцу, – уже мягче добавил он.
– Да? – Эта мысль показалась Роланду дикой.
Джералд дипломатично отвел Диану в дальний конец комнаты – показать снеговиков за окном и поговорить о садоводстве.
Луиза и Джульет, которые решили перепробовать имеющиеся напитки, поглядывали на Диану с легким пренебрежением.
– Я встречалась с ней когда-то давно, у папы в клубе. Но мне и в голову не приходило, что он женится на ней.
– Она ничегошеньки не смыслит в макияже, – оценила Джульет. – Лицо у нее как собачья галета, и ты только посмотри на эту жуткую помаду!
– Пожилым женщинам свойственно злоупотреблять косметикой. Вот чего надо в первую очередь остерегаться с возрастом, – объяснила ей Луиза. Но Джульет считала, что вряд ли когда-либо состарится, и уж во всяком случае, краситься она умеет.
Шум снаружи дал всем понять, что дети раскапризничались и проголодались; на пороге возникла явно встревоженная няня.
– Ох, ваша светлость, его светлость затеял какие-то опасные шалости. Сломал игрушки близнецов, они накинулись на него, и это переполошило всех.
Полли, прервав разговор с Клэри, бросилась успокаивать ее.
– Джералд, ты бы взглянул, что там у Эндрю.
И Джералд, который счел замечания Дианы слишком заурядным сочетанием стремления к соперничеству и рисовки, с благодарностью воспользовался предлогом, чтобы покинуть ее.
Она осталась торжествовать победу: ее сад не только больше размером – в нем есть растения, которые он или не сумел вырастить, или вообще о них не слышал. К тому времени она пила уже третий коктейль и подмечала обшарпанность комнаты; она и впрямь выглядела так, будто за годы в ней ничего не изменилось. Поискав взглядом Эдварда, она увидела, что он беседует с Вилли (опять!), стоя рядом с двумя весьма симпатичными особами: Луизой, которую он с доводящим до бешенства постоянством продолжал называть одной из двух своих любимиц, и совсем молоденькой девушкой поразительной красоты, напомнившей ей Вивьен Ли.
Она направилась было к ним, но попала каблуком в прореху в ковре, и если бы не оказавшийся рядом Руперт, подхвативший ее под руку, непременно упала бы. Рейчел поднялась со своего места, чтобы извиниться.
– Не беспокойтесь, это всецело моя вина, – заверила она, буквально сочась самоуничижением. Приближаясь к беседующим, Диана услышала слова Вилли:
– А помните то Рождество, когда Эдвард перепутал чулки для Тедди и Лидии? Вот была буря!
– Пока ты не примчалась и не усмирила ее. – Эдвард улыбался. – Твоя мать всегда действует стремительно.
