Она стряхнула яичницу на подставленное блюдо и принялась делить ее лопаткой. Ступня уже начинала побаливать, это она сразу заметила, но ничего, скоро можно будет дать ногам передышку, присесть с чашечкой славного крепкого чаю, ведь индейки уже нафаршированы и томятся в духовке. Она подумывала, не предложить ли Эдит позавтракать в кухне, но Айлин доложила, что та следит за порядком во время завтрака в холле. Спенсер восседал на своем высоком стульчике, няня совала ему ложкой в рот «Фарекс» – эта работа требовала виртуозного мастерства, так как Спенсер отвлекался на каждого из присутствующих за столом. А когда ему расхотелось есть, он в последний момент отвернулся, влез обеими ладошками в тарелку и зашлепал ими по столику, разбрызгивая во все стороны молочную смесь. Вдобавок запустил липкие и выпачканные в еде пальчики в собственные волосы. Есть он больше не желал, «Фарекс» недолюбливал и вообще хотел держать ложку сам, как все остальные. Наконец, после строгих увещеваний няня вытерла ему лицо и руки и дала галету.
* * *
Роланд проснулся в свое обычное время, остальные еще крепко спали. Поздно ночью они затеяли игру в покер и звали его, но он слишком устал, к тому же не знал, как в него играют. Поездка в гости начинала ему нравиться, удивляло только, почему мама раньше его сюда не возила. Кормили потрясающе, старшие мужчины были очень внимательны к нему. Единственное, что слегка огорчало, – дома ему достался бы чулок, но с другой стороны, хорошо считаться слишком взрослым для таких подарков. Он надел фланелевые брюки и толстый синий шерстяной свитер, связанный мамой, и съехал по перилам прямо в холл, спеша на завтрак.
* * *
– Предадимся рождественской любви, – предложил Арчи. Так они и сделали, и ухитрились управиться до того, как в комнату ворвался Берти с жалобами на Эндрю, который обижает его.
– Он захотел мой фонарь для исследований, а когда я сказал, что это не игрушка, чтобы вот так взять и отдать ему, просто схватил, и все. Он правда противный. Мне не нравится.
– Мы его вернем. Кстати, ты ведешь себя точно так же с Гарриет, теперь будешь знать, каково это, – но с этими словами Клэри заключила сына в крепкие объятия. – С Рождеством, милый.
И ему сразу стало намного легче. Клэри сказала, что ей надо еще проведать Гарриет, а Эндрю и Арчи посоветовала вставать наперегонки.
* * *
Джемайма спала плохо; она уложила Хью в постель, и он почти сразу же уснул, а она лежала в темноте и тревожилась за него. Неужели у него удар? Если да, значит, очень слабый, но за ним может последовать другой, гораздо сильнее. Стоит ли ей обратиться к врачу? Можно ли разыскать врача на Рождество? И Хью наверняка рассердится на нее за это. Последнее опасение возобладало: он разозлится, потому что все сразу узнают, а он терпеть не мог, чтобы с ним «цацкались», как он это называл. Вдобавок это, скорее всего, испортит Рождество не только ему, но и всей семье.
Поэтому она вздохнула с несказанным облегчением, когда он проснулся, перекатился на бок, чтобы поцеловать ее, и стал прежним нежным и улыбчивым, расспрашивая, чем занято Чудище.
– Она еще не прибегала. Кажется, в лице Джорджи у тебя появился соперник.
– Ну нет, даже ради ее расположения я не готов возиться с белой крысой.
В этот момент дверь с грохотом распахнулась, Лора одним прыжком взобралась на постель и приземлилась на грудь Хью.
– Ой, папа, с Рождеством! Я вам обоим подарки принесла, можете открыть прямо сейчас.
– А как твой чулок? – спросил Хью, пока она силилась вытащить подарки, запихнутые в карманы халата.
– Мне досталась одна книга, а все остальное чудесное. И Риверс получил свой чулок, так что Джорджи ужасно доволен.
– А какая книга? – спросила Джемайма, желая узнать, удосужилась ли Лора хотя бы взглянуть на нее.
– Называется «Лев, колдунья и платяной шкаф». Ну честно, мама, зачем она мне, скажи на милость? Я даже никем из них быть не желаю.
– А вдруг пригодится, если тебе захочется полетать на метле.
Лора закатила глаза.
– Так, папа, садись и держи свой подарок. – Она отползла и уселась по-турецки в ногах кровати, чтобы увидеть, как он доволен.
Подарком оказался крошечный ежедневник в розовой кожаной обложке.
– Это чтобы ты записывал разные вещи по работе. Как раз по размеру твоего кармана, и там есть даже карандашик, чтобы было чем писать. Правда, карандаши надо часто точить, но я разрешу тебе брать мою точилку, когда захочешь. Тебе нравится, папа? – Она излучала взволнованную щедрость.
– Как раз то, о чем я мечтал. Лучше и не придумаешь. – Он обнял ее, но она тут же вырвалась, чтобы вручить Джемайме мягкий пакетик. Носовой платок, выстиранный и отутюженный.
– Только на нем осталось немножко крови, я палец уколола, и она не отстиралась, хотя я пробовала.
– Дорогая, неужели все это ты вышила сама? Как красиво!
– Ведь правда же, да? Я вышила на нем «Д», чтобы ты знала, что он твой, а не папы, не Тома и не Генри.
Джемайма разгладила пальцами смявшуюся кружевную каемку.
– Ну нет, я его ни с чьим не перепутаю. Спасибо тебе, дорогая, за заботу.
После паузы Лора спросила:
– А что мне?
– Увы, тебе придется подождать: все будут открывать подарки перед обедом.
– Ну, мамочка! Это же еще столько часов ждать! Можно хотя бы словечком намекнуть, что там?
– А как же, – охотно согласился Хью. – Оно длинное, тонкое и в самый раз для того, чтобы разъезжать на нем повсюду и творить злодейства.
– Метла? Ой, нет, папа, не может быть. Не хочу я разъезжать повсюду и творить злодейства.
– Конечно, нет. Папа просто дразнит тебя. Ну а теперь одевайся, милая, – день начинается.
* * *
День, тот самый день, продолжался почти в точности так, как обещала Полли своим детям. К обеду стол, обычно стоявший у дивана, приставили к концу обеденного в столовой специально для детей и няни, которая непрестанно желала всем долгих лет жизни. Размах, волнение, тайные разочарования из-за неудачных подарков – все соответствовало традициям. Саймон предложил сводить детей на прогулку: ему хотелось еще раз побывать в лесу у ручья, там, где они с Кристофером когда-то построили свой тайный лагерь. От него осталось несколько закопченных кирпичей, и Саймон задумался о том, как там Кристофер у себя в монастыре, каким выдалось Рождество для него.
Гарриет нашла в лесу кустик подснежников; снега среди деревьев было заметно меньше. Вернуться домой сразу помешала битва снежками. На обратном пути Джорджи нашел мертвую зарянку и расстроился, а потом решил накормить местных птиц роскошным рождественским обедом.
– Подумаешь, – откликнулся Эндрю. – В настоящих экспедициях часто все люди замерзают насмерть.
Его слова успеха не имели.
