– Олег, я не могу ответить на твой вопрос четко, – по итогам сказала она. – Понимаешь… Эта Хель может быть объектом. Она красива, умна, знаменита. Кстати, именно такие люди чаще становятся жертвами эротоманов. Но… Я уже говорила, у них все и всегда на эмоциях. Эротоман не в состоянии составлять логические цепочки. Понимаешь? В убийствах, которые ты расследуешь, как ты сам сказал, есть точная, почти математическая схема. С одной стороны. А с другой… Посмотри на список жертв. Какую роль они играли в жизни Хель?
– Для нее имеет значение только смерть Ивана Корнилова, – признал полицейский.
– Да, но убит он, как и все остальные. – Светлана тут же решила уточнить. – Ты говорил о некоторых различиях. Но если мы говорим об эротомане, это не важно. Для человека с таким отклонением важно лишь то, что эти люди, его жертвы, были ночью в доме Хель. У него банальное мышление. Ночь, мужчина и женщина. Секс, ревность.
– Тогда у меня сразу несколько вопросов, – подумав, сообщил Олег. – И первый именно про этого фотографа. Почему его убийство не похоже на остальные? Ну, кроме того, что это первая жертва, спонтанное убийство и так далее?
– Можно нарисовать такой сценарий, – тут же азартно предложила психолог. – Ты говорил, этот Иван был близким другом Хель. Он жил у подруги из-за ссоры с женой. За это время фотограф мог заметить какие-то странности. Что-то, что заставило его переживать за подругу. И он как-то вычислил этого эротомана. И…
– Он просто пошел к нему, – продолжил за нее полицейский. – А там… Гнев, та же ревность, убийство. Вот только следов борьбы почему-то нет.
– А это зависит от очень многих других факторов, – подсказала Светлана. – Прежде всего от личности эротомана. Да и банально от его внешности. Если они с этим Иваном были в разных весовых категориях…
– Интересно… – протянул Олег. – Надо бы пообщаться с экспертами. И не только по случаю с фотографом… Ладно. Следующий вопрос. Я понимаю, мы сейчас составили версию происходящего, ориентируясь только на свою фантазию. Нет доказательств. Но! Ты сказала, что Иван мог заметить что-то… Значит, ты считаешь, этот псих как-то все же себя проявляет?
– Я постараюсь тебе нарисовать некую картинку, – подумав, предложила женщина. – Как видит мир эротоман. Вот его объект страсти. Причем заметь, именно страсти. Не в сексуальном плане. Объект – это центр вселенной эротомана. Он должен постоянно контактировать с объектом, чтобы эта Вселенная расширялась. Сначала он как бы случайно может сталкиваться с ней на улице. Сначала это лишь зрительный контакт. В мире эротомана – кокетство. Далее короткие кивки, легкие приветствия. Это уже свидания. А дальше любой диалог переводится в нечто большее. Это уже роман. В мире его фантазий случайная встреча в магазине может стать совместными покупками. Встреча где-то в центре города или где-то, например, в парке – совместная прогулка.
– Я понял, не продолжай, – перебил ее Олег. – А появление другого мужчины?
– Эротоман стопроцентный абьюзер, – продолжала Светлана. – Он агрессивен, он собственник. Но… ему важен его объект. И вот тут есть единственный момент, когда у него может заработать что-то вроде фантазии. Он должен как-то оправдать объект за измену. В его мире мужчины, бывающие в доме Хель, могут стать насильниками.
– Да она спала-то только с двоими из них, – заметил полицейский.
– А ему это не важно, – с несколько недоброй улыбкой отмела его довод психолог. – Ты мыслишь, как нормальный человек.
– Спасибо. – Он одарил женщину любимой ухмылкой.
– В этом плане ты нормален, – с иронией отозвалась Светлана. – Так вот. Он может придумать и другую легенду. Была вынуждена, мягкая, поддалась. Или… Это зависит от того, какой она кажется ему в его мире. Если она его идеал, то такие измены могут им восприниматься как некое кокетство, игра с ним. Но при этом он должен все-таки как-то наказать и ее. По мелочи. Дать ей некий знак, что он недоволен.
– Я не заметил таких знаков, – возразил Олег. – Что это? Послания?
– Угрозы, мелкий вандализм, – перечислила психолог. – Да, такие у него послания.
Олег нахмурился.
– Не очень сходится, – поделился он. – Или я что-то не заметил. Как и Хель.
– Она на самом деле могла это и не заметить, – сказала Светлана. – У нее погиб близкий. У нее горе. Неужели она будет обращать внимание на какие-то мелочи. Притом она богата. Для нее эти послания могут быть слишком мелкими и незаметными. Или… он мог и не отправлять посланий. Возможно, он настольно глубоко ушел в свой мир, что эти послания существуют только в его голове. Он может представлять себе сцены насилия над ней. Когда она умоляет его о пощаде. Тогда он прощает ее и убивает мужчин.
– Ладно. – Олег поморщился. Мир психа был ему просто противен. – Последний вопрос. Если измена станет слишком наглой, если она просто выберет другого мужчину, что сделает псих?
– Он будет в ярости, – пожав плечами, сообщила психолог, как об очевидном.
– Это понятно, – нетерпеливо заметил полицейский. – Короче, Хель будет в опасности?
– Может быть, – признала Светлана. – Скорее всего, да. В таком случае он придет к ней и реализует все то насилие, которое ранее было только в его фантазиях. Но вот точно в опасности окажется ее избранник.
– Ясно. – Олег встал. – Значит, в любом случае, мы будем ловить его на живца.
– Олег! – Психолог нахмурилась. – Это слишком рискованно. Ты не имеешь не только морального права рисковать жизнью штатского, но это еще и противоречит законодательству!
– Нет, не противоречит, – усмехнулся полицейский. – Когда тот, кому выпала роль живца, с этим согласится. Или когда он сам полицейский. Я не подставляю штатских.
И он направился к двери.
– Олег! – Светлана вскочила со своего места. – Это уже слишком! Ладно. Тебе на себя наплевать…
– Это неверно, – не оборачиваясь, уже держась за ручку двери, возразил он спокойно. – Мне на себя не наплевать. Мне еще есть, ради чего жить.
– Отлично! – Кажется, его ответ ее рассердил. – Тебе не наплевать на себя. А на нее? Ты же не сможешь быть все время рядом с этой Хель! Она из-за тебя тоже будет в опасности!
– Почему не смогу? – удивился Олег. – Я у нее живу. И буду рядом столько, сколько понадобится.
Психолог замолчала и сдалась. Ее сразила эта новость. Кажется, она не во всем была права. Ее бывший пациент изменился. Светлана не была сторонницей шоковой и жесткой терапии, но… похоже, Олег устраивает ее себе сам. Надо только побольше узнать об этой женщине…
Если бы начальника отдела специальных расследований спросили, за что он больше всего ценит своих подчиненных, он, не задумываясь, ответил бы: за творческий подход.
Соколиный Глаз в беседах подкупал собеседника своим амплуа простодушного выпивохи. А Серьга располагал к себе эдаким мальчишеским обаянием. Казалось, он смотрит на мир с детским удивлением и любопытством. Его эмоциональные реакции вызывали умиление и заставляли верить этому милому юноше.
