Вдруг послышался отчетливый шорох. Молодой человек приподнялся и стал ползком передвигаться в направлении звука. Он дополз до места, где дыру в потолке закрывал кусок закаленного стекла, упавший сверху. Сквозь стекло показался силуэт мужчины, одетого в сигнальный жилет. Кан моментально воспрял духом.
– Я здесь! Вы из команды спасателей? Помогите мне! Скорее!
– Подождите немного… Я не спасатель, я врач.
Внезапно пол заходил ходуном. Это был повторный сейсмический толчок. Земля ожила, стекло покрылось сеткой трещин и разлетелось на множество мелких осколков. Инстинктивно ухватившись за торчащий прут арматуры, Кан упал на спину.
– Вы в порядке? Не поранились? – раздался испуганный голос врача, как только все успокоилось.
– В порядке. Вытащите меня отсюда! – ответил рабочий, пытаясь дотянуться до руки доктора, который наклонился в освободившийся от стекла провал.
Их пальцы разделяло всего несколько сантиметров.
Врач сделал усилие и протянул руку еще дальше:
– Хватайтесь!
Кан уже касался своими пальцами пальцев доктора, когда опять затряслись потолок и стены. Было похоже, что сейчас произойдет еще один толчок. Врач убрал руку.
– Куда вы? Сейчас тряхнет, быстрее, вытащите меня!
– Я… Я не могу. Простите!
В голосе доктора звучал неподдельный страх. Кан услышал быстро удалявшиеся шаги.
– Подождите! Куда вы?! Умоляю, не бросайте меня!
Врач даже не остановился. Рабочий продолжал звать, насколько хватало сил. Не прошло и минуты, как потолок и стены затрещали и на потерявшего сознание молодого человека посыпались бетонные обломки.
5
Как только врач его бросил, Кан Минчжэ подумал, что все люди одинаковы.
Молодой человек почти не помнил отца. Совершенно заурядная история: отец, любивший выпить, а выпив, наброситься на жену с кулаками, однажды пьяным уселся за руль, сбил пешехода и разбился сам. Минчжэ в то время было всего девять лет. Кроме заглянувших на похороны полицейских и страховых агентов, никто не пришел попрощаться с погибшим. На поминках мать Минчжэ все время плакала и падала в обморок, словно хоронили не того самого человека, который регулярно избивал ее до полусмерти. Сам Минчжэ печали не чувствовал. Он понимал, что должен испытывать скорбь, и даже пытался выдавить из себя слезу, но безуспешно. Как завороженный он смотрел на мать, у которой слезы лились, как вода из крана. Они не получили никакой компенсации после смерти отца. Мать, оказавшаяся не в состоянии прокормить их маленькую семью, спихнула сына бабушке и повторно вышла замуж. Дальнейшее было еще зауряднее.
Все пережитое в детстве и юности превратило Кан Минчжэ в того человека, каким он был сейчас. Кан не доверял людям. Прекрасные слова «надежда», «любовь», «будущее» были для него пустым звуком. И тем не менее рабочий был потрясен, когда врач сбежал, бросив его на произвол судьбы. Это было слишком даже по меркам Кана.
Не заработок или прелести заграничной жизни привели Кан Минчжэ в Урук. В объявлении о наборе строителей, помимо прочего, обещали обеспечить рабочих жильем, и парню отчаянно захотелось хотя бы на шесть месяцев забыть о проблемах, которые преследовали его в Корее. И он не жалел, что приехал, хотя временами его раздражали поучения бригадира Ко, взявшего над ним шефство, о чем того никто не просил. Общаться в Уруке было особенно не с кем, так как Кан не знал местного языка, но, возможно, это было и к лучшему, так как лишние знакомства могли довести до беды. Иногда приходилось трудиться по ночам, но в целом работа была не тяжелой. Кан ощущал себя в Уруке как на каникулах.
Придя в сознание, молодой человек лежал, перебирая в памяти дни, проведенные в Уруке. Мысли его снова вернулись к бригадиру Ко. Старый рабочий отдал ему свою каску и остался с непокрытой головой, когда началось землетрясение. Кан переживал за него, надеясь, что бригадир не пострадал.
– Вы меня слышите? Есть кто живой? – внезапно прозвучал откуда-то снаружи мужской голос.
– Слышу! Я вас слышу! Помогите! – что было сил закричал рабочий.
За стеной заработала сверлильная установка – судя по всему, спасатель пытался проделать проход в стене. Человек, идущий ему на помощь, периодически говорил с кем-то по рации, отдавая команды. Прошло некоторое время, и в стене образовался узкий тоннель. Заплясал свет фонаря, и вскоре появился мужчина в военной форме.
– Кто вы? А, неважно, просто вытащите меня отсюда.
– Командир отряда «Моуру», – ответил Сичжин, пытаясь стряхнуть грязь с одежды.
– Пожалуйста, быстрее… Я хочу есть, мне больно… – простонал пострадавший, указывая на левую ногу, как в капкане зажатую между плитами.
– Где болит сильнее всего?
Осмотрев рабочего, Сичжин сказал, что придется подождать, так как требуются дополнительные инструменты, чтобы высвободить ногу.
Он измерил давление пострадавшего и после этого обратился к кому-то по рации:
– Давление 130 на 110, пульс 85 ударов в минуту. Вероятно, перелом левой голени и правого предплечья.
– Показатели не вызывают опасения. Введите ему раствор глюкозы и обезболивающее. Вы сможете найти вену? – ответил по рации женский голос.
– Смогу, – заверил собеседницу Сичжин.
– Вы делали это когда-нибудь раньше? – строго спросила женщина.
– Нас обучали в армии.
– Вы действительно знаете, как это делается? – Рабочий, внимательно прислушивавшийся к разговору, поспешно отдернул руку.
– Если не хотите, чтобы я ставил капельницу в руку, буду колоть в лоб. Предупреждаю, так больнее.
– Давайте в руку.
– Поставил капельницу. Собираюсь ввести дозу НПВП, – доложил по рации капитан.
– Как долго я здесь нахожусь?
– С момента землетрясения пошел третий день. Около пятидесяти часов.
– Люди… Много погибших?
– Много. Но выживших больше. К счастью, большинство удалось спасти. Вас тоже спасем.
– Это еще неизвестно… А это нормально, что я чувствую зуд? – скребя шею, спросил рабочий.
Увидев покраснение на коже пострадавшего, капитан снова начал переговоры.
– Доктор Кан, вы меня слышите? – Сичжин быстро описал состояние пациента. – Я уверен, что все сделал правильно.
– Возможно, это как раз из-за того, что вы все сделали правильно, – последовал ответ.
– Что вы имеете в виду?
– Такое редко случается, но иногда у пациента возникает аллергическая реакция на НПВП. Если это так, то у пострадавшего в скором времени начнется отек гортани.
– Что я должен делать?
– Пока поставьте чистый физраствор. Я передам вам бромфенирамин, он быстро снимет аллергическую реакцию.
