Первые несколько лет сновидения о пытках и выстреле повторялись снова и снова, как если бы кто-то перематывал видеокассету с фильмом на один и тот же момент. Однако со временем душевная боль притупилась, и два года назад Сичжин перестал видеть мучившие его сны. Сегодняшний случай был первым за долгое время. Возможно, потому, что вчера он провожал в последний путь другого боевого товарища – бойца британского спецназа, погибшего при исполнении.
Именно эту печальную новость сообщили Сичжину по телефону, когда он ехал в автомобиле с Моён. Сичжину не хотелось лишний раз демонстрировать, как тесно его работа соседствует со смертью, – ведь он знал, что это одна из главных причин, которые мешают им с Моён быть вместе. Однако девушка упрямо настаивала на том, чтобы отправиться с Сичжином. Так и случилось, что они приехали на церемонию прощания вместе.
Все происходило в международном аэропорту Урука. Пока Сичжин и другие бойцы отдавали честь погибшему, Моён ждала поодаль, с расстояния наблюдая за церемонией. Сичжин не знал, о чем она может думать в такой момент.
Когда они вернулись в отряд, Моён спросила, как погиб спецназовец.
– Защищая мир других людей, – ответил Сичжин.
Он не имел права рассказывать о случившемся. Сичжину было известно, что Майкл, как звали погибшего, был убит контрабандистами, незаконно перевозившими оружие в Северный Урук. Однако существовало железное правило: обстоятельства гибели бойцов отрядов специального назначения не разглашались. Поэтому Сичжин на подобные вопросы отвечал одинаково. У него не было другого выхода. Все его погибшие товарищи отдали жизни, защищая мир. Капитан Ким, снова явившийся Сичжину во сне, был лучшим из них.
2
В государственных делах невозможно обойтись без секретности. Бывает так, что о произошедшем не узнаёт никто, кроме узкого круга людей. Так вышло и в случае с генеральным секретарем Мубаратхом. Арабская сторона отправила неофициальное послание правительству Республики Корея с просьбой сохранить в тайне «дело об операции VIP-пациента». Просьба касалась не только информации медицинского характера, но даже и самого факта пребывания Мубаратха на территории отряда корейских военнослужащих. Правительство Республики Корея обещало полное содействие, в результате чего перед военным руководством встал вопрос, как поступить с капитаном Ю Сичжином, не выполнившим приказ.
Через несколько дней в штабе миротворческого батальона «Тхэбэк» собралась дисциплинарная комиссия. Сичжин, облаченный в мундир, предстал перед военным начальством.
– В связи со сложившимися обстоятельствами комиссия не имеет права назначить официальное дисциплинарное взыскание за неисполнение приказа. Однако члены комиссии сошлись во мнении, что ваш поступок не может быть оставлен безнаказанным. Поэтому решено лишить вас жалования сроком на три месяца. Причиной будет указано нарушение правил при обращении с неразорвавшимся снарядом, имевшее место ранее. Возражения? – чеканным голосом произнес председатель комиссии.
– Возражений нет, – кратко ответил Сичжин.
– Кроме того, вы будете исключены из списка офицеров, рекомендованных к представлению звания майора. Возражения?
– Возражений нет.
– Свободны.
Сичжин отдал честь и покинул помещение. Даже после выговоров и наказаний он ни о чем не жалел. Повторись ситуация снова, он поступил бы точно так же.
Внезапно кто-то с силой наступил ему на ногу.
– Если так витать в облаках, можно и на мину нарваться, – улыбнулась Мёнчжу, показывая белоснежные зубы.
– Ты что вытворяешь?! Когда приехала?
– Пару дней назад. Говорят, у вас неприятности?
– Не злорадствуй… Слушай, зачем тебе армия? Вместо того чтобы торчать в этой дыре, открыла бы частный бизнес где-нибудь в центре Сеула.
– Эй! У женщин тоже есть честолюбие. Хочу еще звезд на погоны. Очень может быть, что у меня их будет побольше, чем у вас, – судя по тому, как часто вы умудряетесь злить начальство.
– Заранее поздравляю. Кстати, не похоже, чтобы ты разыскивала старшего сержанта. Уже знаешь, что ему приказали вернуться в Корею?
– Мы встретились, как только я приземлилась. В аэропорту.
– А, вот как. Аэропорт не пострадал? – пошутил Сичжин.
– Вы на чьей стороне?! – тут же взвилась Мёнчжу.
– Что за вопрос? На стороне родной страны, разумеется.
Сичжин был готов рассмеяться, но внезапно лицо капитана застыло. В конце коридора появилась Моён. Оглядываясь в поисках нужного помещения, девушка дошла до кабинета командующего батальоном подполковника Пака и скрылась за дверью.
Могла существовать только одна причина, по которой Моён разыскивала Пака. Наверняка девушка прослышала о заседании комиссии и грозящих Сичжину неприятностях. Поспешно распрощавшись с Мёнчжу, Сичжин заторопился к кабинету командующего.
– Нам же удалось спасти ему жизнь! Я хочу знать, почему решено наказать капитана. Я буду свидетелем защиты. И я тоже несу ответственность за случившееся! – Звонкий голос Моён был слышен даже через закрытую дверь.
– Послушайте, доктор Кан! Вы не в зале суда. Вам известно, какое дисциплинарное взыскание получил капитан Ю? Три месяца без жалования и отсрочка получения очередного звания. Вы хотите разделить с ним наказание? Каким образом?
Хотя Сичжин не мог видеть подполковника, он живо представлял выражение лица Пака.
Постучав и не дожидаясь ответа, Сичжин распахнул дверь и решительно вошел. Подполковник Пак уставился на него испепеляющим взглядом.
– Прошу прощения, – отсалютовав, произнес Сичжин и виновато склонил голову.
В следующий миг он вылетел из кабинета начальника, держа за руку Моён, смотревшую на него округлившимися от испуга глазами.
3
– Не думайте, что я пытаюсь выглядеть лучше, чем есть на самом деле. Как врач я не могла принять другого решения и, приняв его, просто пошла до конца. К счастью, все закончилось благополучно. Я не понимаю, почему вас наказывают из-за моего поступка. Куда можно подать апелляцию? Я сделаю все, зависящее от меня… – Спеша за Сичжином, Моён едва не захлебывалась словами.
– Вы ведь умеете водить машину? Уезжайте.
Сичжин распахнул дверцу и повернулся, готовясь уйти. Он был рассержен, но не мог дать воли своим чувствам. В груди было тесно. Он знал, что, если начнет разговор, не успокоившись, может наговорить лишнего и обидеть девушку.
– Куда вы? – преградила ему путь Моён.
– Зря вы приехали! – не сдержался Сичжин.
– Зря приехала?! Из-за меня пострадал другой человек…
– Не из-за вас! Вы думаете, я нарушил приказ ради женщины? Помните мое ранение, которое увидели в нашу первую встречу? Когда я стал членом спецгруппы, один старший товарищ сказал мне: «Солдат всегда ходит в саване. Смерть может настигнуть на чужой земле, и тогда могилой будет то место, где сложил голову, а военная форма – саваном. Носи свою форму, не забывая об этом. И старайся прожить достойно каждый момент. Не существует причин, по которым можно забыть о достоинстве». Однажды он спас мне жизнь… Как раз в тот день, когда я получил пулю… Я хочу сказать, что все решения, важные и не очень, я принимаю, думая о чести, достоинстве и долге своих боевых товарищей. В этот раз было так же. Я принял решение, которое должен был принять, и я ни о чем не жалею. Однако неподчинение приказу не должно оставаться безнаказанным ни при каких обстоятельствах. Армия решает такие вопросы по-своему. Вам не стоит во все это вмешиваться.
