– Как вы можете шутить в такой ситуации?
– Это довольно сложно, но мне каким-то образом удается.
Очередная увертка Сичжина заставила Моён слабо улыбнуться.
Послышался звук приближающихся шагов. Обернувшись, Моён увидела, как к складу подходят двое солдат.
Моён повернулась к двери.
– Похоже, мне пора. У меня есть кое-что для вас. Думаю, вам пригодится.
Моён достала из кармана пластину от комаров, запах которой отгонял навязчивых насекомых. Она протянула пластину под дверь и почувствовала, как Сичжин взял ее скромный подарок.
– Спасибо. Как раз то, чего мне здесь не хватало, – с улыбкой в голосе поблагодарил капитан.
– Я ухожу, до свидания.
Моён дотронулась до двери. Иссохшие деревянные доски были шершавы на ощупь, но рука девушки чувствовала их приятное тепло. Возможно, это было тепло, идущее из сердца Сичжина.
8
Если было бы возможно измерить температуру сердца Мёнчжу, градусник показал бы ниже нуля. Девушка стояла на открытой площадке международного аэропорта Урука, и, хотя беспощадно палило солнце, тело Мёнчжу, казалось, оледенело. Она преодолела половину земного шара в надежде оказаться в объятиях самого дорогого для нее человека. И сейчас этот человек неожиданно возник перед ней. Но девушка сразу же поняла, что он появился здесь не для того, чтобы ее встретить, а для того, чтобы сесть в самолет и покинуть Урук. На плечах Тэёна висел огромный армейский вещмешок.
– Тебя-то я и искала. Только не ожидала, что мы вот так сразу встретимся. – Голос Мёнчжу слегка дрожал.
Тэён ничего не говорил, лишь смотрел на девушку глазами раненого тигра.
– Куда направляешься? Снова убегаешь от меня? – спросила Мёнчжу, еще на шаг приближаясь к старшему сержанту.
Он по-прежнему хранил молчание.
– Я задала вопрос.
В глазах девушки засверкали слезы. С жалостью смотревший на это Тэён снял с плеч вещмешок и вытянулся по стойке смирно.
Это было приветствие, адресованное не любимой женщине, а старшему по званию.
– Старший сержант Со Тэён докладывает. Возвращаюсь в Корею…
В это мгновение ладонь девушки хлестнула его по щеке.
– …согласно приказу, – стерпев пощечину, закончил он, как обычно принимая все, что исходило от Мёнчжу.
– Скажи, что это всего лишь временное отступление. Попроси меня ждать тебя. Обещай, что вернешься, чего бы это ни стоило!
Мёнчжу била Тэёна в грудь и плакала, как ребенок.
– Тут полно комаров. Даже если будет очень жарко, всегда ходите в форме.
Тэён приподнял руку, словно желая вытереть слезы девушки, но тут же опустил, так и не набравшись храбрости. Мёнчжу смотрела на него заплаканными глазами. На секунду встретившись с ней взглядом, Тэён наклонился за сброшенным вещмешком, поднял его и направился к самолету, слегка задев плечом девушку. В тот же момент рука Мёнчжу легла на его руку. Развернувшись, Тэён притянул к себе возлюбленную и крепко обнял.
Ради этого объятия она не послушалась воли отца. Ради этого объятия она забыла не только о собственном благополучии, но и о собственной гордости. «Что еще мне предстоит вынести, от чего отказаться, сколько ждать ради того, чтобы он снова меня обнял?» – успела подумать Мёнчжу.
– Что ты делаешь? Чего ты хочешь от меня?
– Чтобы вы были осторожны, пока находитесь здесь.
Еще раз крепко прижав к себе девушку, Тэён отступил. Словно в замедленной съемке его рука, обнимавшая плечи Мёнчжу, опустилась. Ее сердце замерло. Девушку охватило предчувствие несчастья. Было невыносимо больно смотреть вслед удалявшемуся Тэёну. С вещмешком на спине он напоминал навьюченного верблюда, грустно бредущего сквозь бескрайнюю пустыню.
– Зачем ты обнял меня? Зачем снова растревожил мою душу? Раз ты сделал это, не убегай от ответственности! Ты же сам говорил, что счастье невозможно, если останется привязанность к тому, с кем расстался! – закричала ему вслед Мёнчжу, не в силах сдвинуться с места.
Возможно, это именно она осталась посреди бескрайней пустыни. «Разве любовь не подобна миражу, всегда оказывающемуся иллюзией?» – горько подумала девушка. Глядя вслед удалявшемуся Тэёну, она чувствовала холод и одиночество.
9
Пока в аэропорту рекой лились слезы, в полевом госпитале царило веселье: прооперированный генеральный секретарь Мубаратх наконец-то пришел в сознание. Все показатели были в норме, никаких осложнений после операции не возникло. Анализ крови тоже оказался превосходным. Прибывший с большим опозданием личный врач Мубаратха поблагодарил Моён, признав, что благодаря корейским хирургам пациенту удалось преодолеть серьезнейший кризис. Начальник охраны, ранее пытавшийся остановить Моён с помощью оружия, хоть и безмолвно, но извинился, склонив перед ней голову. Сам Мубаратх был еще слишком слаб, чтобы говорить, однако в его взгляде читалась искренняя благодарность врачам.
Через некоторое время прибыл вертолет, направленный правительством Южного Урука для транспортировки важного пациента и сопровождавшей его команды в городскую больницу. Медики и военный отряд собрались у полевого госпиталя проводить гостей. Они смотрели вслед удалявшемуся вертолету с чувством огромного облегчения.
Из всех них лишь Моён не смотрела в небо, а глазами искала Сичжина. Однако капитана нигде не было видно. Отсутствовал и старший сержант Со Тэён.
«Неужели капитан до сих пор под арестом? Или ночью снова что-то случилось?» Моён умирала от беспокойства, но ей не у кого было спросить, что происходит. Тем временем последовала команда расходиться, и все вернулись к своим делам. Моён вместе с другими врачами направилась в госпиталь.
Санхён упал на первый же стул, стоявший в приемной.
– Уф, мы были на волосок от смерти. Я в самом деле уже ожидал, что моя жизнь закончится в тридцать семь лет и вдали от дома.
– Пациент выжил, чтобы спасти доктора, – иронично заметила медсестра Ха Чаэ, устраиваясь рядом с Санхёном.
– Я безумно рад. Даже моя семья со всей ее властью и деньгами не смогла бы помочь в такой ситуации, – сказал Чхихун, наливая себе воды из кулера.
У Моён тоже пересохло в горле, но ей казалось, что до тех пор, пока она не узнает, что происходит с Сичжином, ее организм не сможет принять даже воду. Она присела на стул в углу коридора и прислонила голову к стене.
Медики продолжали делиться переживаниями.
– За всю мою медицинскую карьеру это второй случай, когда я так нервничал в операционной, – признался Санхён.
– А когда был первый? – поинтересовался Чхихун.
– Когда оперировал мать медсестры Ха Чаэ. Все боялся, что что-нибудь пойдет не так, – ответил Санхён и потряс головой, словно желая избавиться от неприятных воспоминаний.
