– Сестра, делайте переливание быстрее.
Дав указание медсестре, Моён невозмутимо продолжила, обращаясь к Санхёну:
– Доктор Сон, вы куда-то торопитесь? Может, вы супергерой, опаздываете на очередной подвиг, а мы вас задерживаем? У нас достаточно запасов крови, чтобы поддерживать пациента необходимое время. Мы удалим спайки и потом остановим кровотечение, в таком порядке. А будущий отец пусть перестанет распускать нюни и принесет еще десять пластиковых контейнеров с кровью.
Последние слова были адресованы Чхихуну. Стажер попытался было возразить, но Моён не стала его слушать. Надувшись, молодой человек отправился исполнять указание доктора Кан.
– Продолжаем? – спросила Моён, глядя на Санхёна.
– Продолжаем, – кивнул пришедший в себя доктор Сон.
Никто не знал, сколько прошло времени. Хирургические халаты Моён и ассистирующего ей Санхёна были сплошь покрыты кровью. Даже одежда медсестер была в крови. К счастью, артериальное давление в конце концов пришло в норму. Вслед за этим разрядилась и атмосфера в операционной. Чхихун перестал хныкать и оказывал посильную помощь.
– Готово. Артерия пережата, – сообщил Санхён.
– Отлично. Осталось наложить сосудистый шов. Работаем спокойно.
Только сейчас стало заметно, что Моён тоже испытывает облегчение. Чхихун, до сих пор походивший на неулыбчивого воскресшего Лазаря, наконец-то расплылся в улыбке.
6
Об успехе операции судят, лишь когда пациент приходит в сознание. После завершения работы хирургов могут возникнуть осложнения: повторно открыться кровотечение, проявиться почечная недостаточность. Зная об этом, команда доктора Кан не торопилась радоваться победе.
Прошли целые сутки, но пациент все еще не очнулся. Моён не отходила от прооперированного больного, в душе молясь о его пробуждении. На обеспокоенный вопрос Чхихуна, что произойдет, если Мубаратх не придет в сознание, Санхён мрачно пошутил, что у медиков появятся новые данные об аневризме печеночной артерии и немного изменится мировая история, только и всего. Но хотя его слова звучали цинично, было заметно, что доктор Сон волнуется не меньше Чхихуна.
Многое случилось вне операционной за то время, пока врачи боролись за жизнь Мубаратха. Главы ведомств иностранных дел, национальной безопасности и другие высокопоставленные чиновники в Голубом доме – резиденции президента Республики Корея – обсудили стратегию на случай развития худшего сценария из возможных. А правительство Южного Урука отправило в Моуру специальный отряд, из-за чего в штабе корейских войск, расквартированных в Уруке, всю ночь готовились к началу боевых действий.
К счастью, пациент не умер во время операции. Но хотя самая большая из опасностей миновала, инцидент не был исчерпан. Ни у кого не было полной уверенности ни в чем, лишь одно было ясно наверняка: ответственность за случившееся ложится на капитана Ю Сичжина. Перед тем как пациента отвезли в операционную, он получил из штаба четкий приказ не вмешиваться в конфликт врачей и охранников генерального секретаря. Позиция штаба была следующей: если Мубаратх умрет, ответственность будет возложена на команду врачей. Однако Сичжин не подчинился приказу и даже использовал оружие для защиты хирургов, тем самым приняв ответственность, уготованную Моён, на себя.
Пока пациента перемещали из операционной обратно в блок интенсивной терапии, был отдан приказ, отстраняющий Сичжина от командования отрядом и предписывающий ему нахождение под арестом. Капитана заперли в помещении склада недалеко от казарм.
Узнав обо всем этом от старшего сержанта Со Тэёна, Моён продолжила дежурство у постели пациента. Она не могла заставить себя проглотить ни кусочка еды. Даже когда доктор Сон, не вытерпев, попытался заставить ее пойти отдохнуть, Моён упрямо осталась на прежнем месте. Она думала о том, что случилось с Сичжином, и, не имея возможности увидеться с ним, лишь безмолвно молилась у постели больного.
Успокаивающе звучали размеренные сигналы медицинской аппаратуры. Внезапно открылась дверь, и внутрь вошел Тэён.
– Даю вам ровно десять минут, – произнес он.
Девушка тотчас же поднялась и поспешила вслед за Тэёном к месту заключения арестованного капитана.
7
Небольшое здание, в котором располагался склад, идеально соответствовало своему назначению. Неуклюжее деревянное строение с иссохшими до щелей стенами было покрыто нескладной шиферной крышей. В Уруке всегда было очень солнечно, но внутри здания сохранялись тень и относительная прохлада.
Говорить с Сичжином было возможно лишь через закрытую дверь склада. Старший сержант извинился за то, что не в его власти отпереть дверь, и удалился. Оказавшись в одиночестве перед преградой, отделяющей ее от Сичжина, Моён ощутила болезненный прилив грусти.
– Это я, доктор Кан Моён, – прочистив горло, произнесла она.
Внизу, с обратной стороны двери, образовалась густая тень. Судя по всему, Сичжин подошел поближе.
– Страшно рад. Решили меня навестить? – услышала девушка.
Если голос можно было бы изобразить так же, как лицо человека, голос капитана имел бы сейчас выражение печали, прячущейся за нарочитой улыбкой.
– Мне жаль, что все так вышло.
К глазам Моён подступили слезы.
– В этом нет ни капли вашей вины.
Тень по ту сторону пришла в движение. Было похоже, что Сичжин уселся на пол и прислонился к двери.
– Пациент… все еще не пришел в себя.
Моён тоже присела и оперлась на дверь. Если бы не эта преграда, они сидели бы сейчас спина к спине.
– Не слишком ли много мужчин, о которых вы беспокоитесь? Перестаньте гоняться за всеми сразу, сосредоточьтесь на мне. Кстати, я теперь знаю, что вы меня не обманывали.
– Что вы имеете в виду? – сдерживая готовые прорваться рыдания, спросила Моён.
– Ваше хвастовство о том, как сексуально вы выглядите во время операций… Если без шуток, вы вели себя очень храбро. Вы понимаете это?
До сих пор сдерживаемые слезы хлынули из глаз девушки.
– Зачем вы это сделали? У вас ведь был выбор. Вы могли не вмешиваться…
– Я ведь вам говорил. Мой принцип – всегда защищать детей, стариков и красавиц. Не смог удержаться, когда передо мной оказались сразу двое из списка.
Моён зарыдала в голос. Все, что она хотела сказать, превратилось в слезный поток.
– Вы плачете?!
– Вы правда в порядке? Может, вам что-нибудь нужно?
– Да, хотелось бы получить C-4 или немного гексогена.
– Что это такое? – подавляя очередное рыдание, спросила Моён.
– Взрывчатые вещества. Я прекрасно себя здесь чувствовал, но теперь благодаря кое-кому мне безумно захотелось подорвать дверь и выйти наружу.
