Подполковник был сухопарым мужчиной лет сорока пяти. Он называл себя принципиальным приверженцем порядка и правил, но на взгляд Сичжина, просто был ограничен в свободе действий, находясь под постоянным контролем ООН и американских военных – подполковнику не оставалось ничего другого, кроме как ловить каждое их слово.
– Думаете, раз ваш отряд работает вдали от штаба, вы можете позволять себе все что угодно, наплевав на регламент и указания старшего по званию? Сколько раз я должен внушать, чтобы вы обращались к американцам, когда находите неразорвавшиеся снаряды?! Кто это сделал? Какой идиот проявил инициативу, я спрашиваю?! – громогласно требовал ответа подполковник Пак, сверля глазами Сичжина и Тэёна, стоявших перед ним по стойке смирно.
На протяжении восьми месяцев снова и снова повторялся один и тот же разговор. Наказание тоже было всегда одинаковым – им опять придется совершить длительную пробежку в полном армейском снаряжении весом в пару десятков килограмм. Сичжин всегда беспрекословно следовал приказам, но по веской причине уклонялся от обязанности связываться с американцами: по вверенной ему территории бесстрашно сновали местные ребятишки, и Сичжин не мог рисковать их жизнями, ожидая приезда специалистов из службы по обезвреживанию боеприпасов.
Это были вечно голодные мальчики и девочки, многие из которых потеряли родителей во время войны. Гуманитарной помощи было недостаточно, чтобы решить проблему продовольствия, и голодная детвора пыталась отправить в рот самые неожиданные вещи, облизывая даже найденные на земле железки. Целыми днями бродя по округе в поисках еды, дети могли в любой момент наткнуться на взрывоопасный объект. Пусть Сичжину и приходилось делать по сотне кругов с армейским рюкзаком на плечах, он был намерен и впредь защищать этих детей. Тэён полностью разделял убеждение друга. Выслушав разнос подполковника и получив наказание, Сичжин и Тэён побежали очередной марафон, истекая потом и обмениваясь шутками.
2
Отвесные склоны гор; широко раскинувшиеся малахитовые луга; изумрудное море; необъятное небо; зеленые лесистые холмы; деревни, пострадавшие от обстрелов; незаживающие шрамы войны на оштукатуренных стенах зданий; пастельно-розоватые крыши; колонны, возвышающиеся подобно останкам древнегреческого храма; полуразрушенная церковь в португальском стиле, где теперь расположились воинские казармы, – наверху развевается флаг Республики Корея; тренировочная площадка, усыпанная полевыми цветами, по которой бегут строем двадцать с лишним молодых бойцов, обнаженных по пояс, – все это открылось взгляду Сичжина, взобравшегося на холм неподалеку от места, где расквартировался его отряд. В пейзаже причудливо переплетались девятнадцатое и восемнадцатое столетия, но совершенно отсутствовал двадцать первый век. Тем не менее Сичжину здесь нравилось. Тут не было четких линий, но, словно на картине Клода Моне, гармонично смешивались цвета и свет, и это трогало загрубевшую душу капитана. Возможно, он даже слишком прикипел сердцем к этим местам. Восемь месяцев оказались ничтожно малым сроком для того, чтобы перестать думать о неудавшейся любви, но более чем достаточным для того, чтобы оказаться очарованным красотой местной природы.
Сичжин, сидевший на нагретом полуденным солнцем камне, достал блокнот и проверил расписание. Похоже, им предстоял спокойный день: на сегодня не было запланировано ни разминирований, ни тренировок. Он поднялся, подумав, что часов в пять стоит съездить с Тэёном к месту строительства электростанции в демилитаризованной зоне Урука. Вдруг что-то загрохотало так, что показалось, лопнут барабанные перепонки. Это не было похоже на стихийное бедствие. Сичжин стал бегом спускаться с холма, одновременно пытаясь рассмотреть, что происходит.
– Главный пост, я Большой босс, прием. Доложите обстановку, – на ходу отправил он сообщение сержанту Иму.
– Я Пикколо, прием. Без происшествий. Подозреваем аварию на горной дороге, – поступил ответ сержанта.
Горная дорога была очень узкой и незаасфальтированной, на ней нередко случались аварии. Не было предусмотрено и защитных ограждений: малейшая ошибка водителя могла привести к тому, что автомобиль сорвется вниз.
В этот раз перевернулся огромный грузовик ООН. Прежде всего следовало проверить, есть ли выжившие. Сичжин и Тэён стали спускаться к грузовику, а солдатам велели наблюдать за территорией.
Уткнувшийся лицом в руль мужчина в форме гуманитарного подразделения ООН был мертв – Тэён проверил его пульс и отрицательно покачал головой. Внезапно послышалось движение с другой стороны машины. По знаку Сичжина Тэён осторожно направился к источнику звука. Сичжин продолжал осматривать кабину. Он не мог понять, что именно его тревожит, но что-то было не так. На предплечье погибшего водителя Сичжин увидел татуировку Иностранного легиона.
– Стой! Руки вверх! – приказал Тэён по-английски.
Быстро забрав ключи от фургона грузовика, Сичжин поспешил на помощь.
– Не стреляйте! Не стреляйте! ООН! – кричал коротко стриженный мужчина, указывая пальцем на логотип ООН на своей футболке.
По сигналу Сичжина Тэён приблизился к мужчине и проверил, есть ли у него оружие. Тот был безоружен. Он дружески улыбался, демонстрируя белоснежные зубы, однако Сичжина не оставляло тревожное чувство. Сказав, что сильно ударился головой, и продолжая болтать, мужчина шаг за шагом стал медленно приближаться к кабине со стороны водителя. Не спускавший с него глаз Сичжин бросил Тэёну ключи от фургона.
Тэён отправился проверять груз, а Сичжин осторожно подошел к кабине. Он увидел, как выживший в аварии лихорадочно шарит по полу, пытаясь отыскать ключи. Поняв, что их забрали, мужчина резко засунул руку под сиденье и вытащил пистолет. Сичжин среагировал моментально: прикладом винтовки выбил пистолет, прижал незнакомца к кабине и скрутил ему руки за спиной. Сотрудники гуманитарного подразделения ООН никогда не имели оружия.
Солдаты, охранявшие территорию, спустились и увели с собой задержанного.
– Капитан! – позвал Тэён.
Сичжин поспешил к старшему сержанту. В коробках гуманитарной помощи ООН, заполнявших фургон грузовика, были спрятаны автоматы Калашникова и другое оружие. Сичжин и Тэён помрачнели. Скорее всего, схваченный ими мужчина и погибший водитель грузовика были членами банды, нелегально торговавшей оружием с Северным Уруком. Документы и машина ООН были лишь маскировкой.
Военные действия между Севером и Югом закончились, но не прекращалась борьба с наводнившими страну преступными группировками. Бандитам удавалось обходить наблюдение ООН, и они наживались на торговле оружием, наркотиками, алмазами, человеческими органами. Настоящие чудовища в человечьем обличье. Преступники шли на всевозможные уловки, чтобы пересечь границу. В этот раз они выдавали себя за сотрудников ООН.
– Придется писать рапорт, – вздохнул Тэён.
– У них там, должно быть, бумажные Гималаи, – в тон ему ответил Сичжин и представил, что вместо сияющего солнца за ними сверху пристально наблюдает подполковник Пак.
