Вскоре после смерти Чехова была о нем статья в журнале «Театр и искусство» (1904, № 28). Подписана – Г. Арс. Что значит – Арсений Гуров. Это «псевдоним псевдонима» – Арсений Гуров был псевдонимом Ильи Гурлянда (1868–1921), литератора, драматурга, журналиста; в своей молодости он был знаком с Чеховым, бывал у него в Ялте. Вообще же Гурлянд был близким сотрудником Столыпина, действительным статским советником (его превосходительство), в 1907–1917 гг. – главным редактором официозной газеты «Россия». В своей статье он вспоминал встречи с Чеховым и эту фразу, сказанную великим писателем.
То есть это типичная «пересказанная цитата».
Как, например: Пушкин, прослушав чтение «Мертвых душ» Гоголя, воскликнул: «Боже, как грустна наша Россия!» Но это мы знаем со слов самого Гоголя. Он был крупнейшим мастером саморекламы. Пушкин написал в рецензии, что наборщики смеялись, набирая «Вечера на хуторе» – потому что ему это Гоголь рассказал. Гоголь говорил, что это Пушкин подсказал ему сюжеты «Мертвых душ» и «Ревизора» (в общем, использовал Пушкина на все сто).
Или: Достоевский сказал: «Все мы вышли из гоголевской “Шинели”».
Но эту фразу мы знаем в передаче француза Эжена-Мельхиора де Вогюэ (1848–1910), который, кстати говоря, ссылается не на Достоевского, а на некоего русского писателя, «который принимал активное участие в литературной истории последних сорока лет» (имея в виду, что Вогюэ прослужил в России с 1875 по 1882 гг., это может быть и Григорович, и Некрасов, и Гончаров, и даже Тургенев; о Достоевском у Вогюэ идет речь в следующей фразе – касательно того, что в «Шинели» содержится зародыш «Бедных людей»).
Точная цитата: «Plus je lis les Russes, plus j’aperçois la vérité du propos que me tenait l’un d’eux, très-mêlé à l’histoire littéraire des quarante dernières années: “Nous sommes tous sortis du Manteau de Gogol”. On verra plus loin combien la filiation est évidente chez Dostoïevsky; le terrible romancier est tout entier dans son premier livre, les Pauvres Gens, et les Pauvres Gens sont en germe dans le Manteau» (Eugène-Melchior de Vogüé. Le Roman Russe. 1886. III, iii).
Перевод: «Чем больше я читаю русских писателей, тем лучше я понимаю, насколько истинны слова, сказанные мне одним из них, принимавшим весьма активное участие в литературной истории последних сорока лет: “Все мы вышли из гоголевской Шинели”. Далее мы увидим, как это родство проявляется у Достоевского; весь этот потрясающий романист целиком вырос из своей первой книги “Бедные люди”, а зародыш “Бедных людей” находится в “Шинели”» (Русский роман. 1886. Гл. 3, параграф 3).
Так что сказал это – про шинель, – скорее всего, не Достоевский. Но это уже не важно.
А уж сколько таких якобы цитат из Юрия Олеши и Михаила Светлова, страшное дело! Иногда их путают. Вот знаменитый анекдот про Олешу: в вестибюле ресторана он обращается к мужчине в черном костюме с галунами и говорит: «Швейцар, вызовите такси!» – «Я не швейцар! Я адмирал!» – «Тогда – катер!» Теперь его приписывают Светлову, что неверно в том числе и психологически: Олеша был хамоват, а Светлов – добр и даже застенчив…
Но это уже никому не важно – появляется обобщенный образ подвыпившего советского писателя-остряка.
ирония служебного романа
О ЗАКОНАХ СКАЗКИ
Есть вещи, которые не надо объяснять, – ни в жизни, ни в кино.
Например, если человек носит синий шарф, хотя ему более к лицу серый. Если человек приходит в гости к бедным родственникам в модном и дорогом костюме или, наоборот, – к богатым приятелям в заношенном свитере. Объяснение простое: ну, бывает, бывает!
Но если человек приходит на прием в смокинге и крахмальной рубашке с бабочкой, но при этом в забрызганных грязью брюках и ботинках или является к тете на именины с взводом автоматчиков в качестве охраны – это требует каких-то объяснений. Типа, пять минут назад упал в канаву, ха-ха; полчаса назад был избран крёстным отцом мафии…
И это объяснение должно войти в сценарий, в диалог – если речь идет о фильме.
Вот точно так же в великом фильме «Ирония судьбы» меня поражало вот что: Жене Лукашину 37 (тридцать семь!) лет, а он ни разу не был женат. В России, с ее дефицитом мужчин…
Скажут: бывает, бывает!
Да, разумеется, бывает. Но это именно то самое «бывает» (как грязные брюки со смокингом) – которое требует объяснений в сюжете. Ибо подавляющее большинство мужчин такого возраста женаты (или хоть раз были женаты), и у них, как правило, есть дети.
По итогам переписи населения 1979 года в городском населении Российской Федерации в возрастной группе Жени Лукашина было 4,7 % мужчин, никогда не состоявших в браке.
Очевидно, Женя Лукашин – особый случай. В чем же его особость, почему так сложилась его жизнь? Может быть, у него какая-то особая, хотя и непроявленная ориентация? Не знаю.
Меня не удивляет то, что это никак не объяснено в фильме.
Как и в старом советском фильме «Моя любовь» с Лидией Смирновой в главной роли не объяснено, откуда у простой советской студентки огромная роскошная квартира, в которой она живет одна.
Меня удивляет то, что это никого не удивляет.
Мне возражают: это сказка!
Ничего подобного.
Не надо путать сказку с вольным фантазированием и тем более с реалистическим фильмом в жанре комедии, чем и является «Ирония судьбы».
Сказка, леди и джентльмены, это чрезвычайно строгий жанр. Сюжет жёсток, все персонажи лишены индивидуальных свойств. Это своего рода маски, символы. Они, можно сказать, монументальны, они воплощают одно какое-то качество.
Емеля на печи – везунчик, и только. Младший брат (Иван-Дурак) – хитрец, и только. Царь – что мы о нем знаем, кроме того, что он что-то там «повелел-приказал»? Ничего не знаем о его трудной работе по управлению царством. Василиса Премудрая, Елена Прекрасная, Царевна-Несмеяна или просто Царевна, которую хочет съесть Змей, – это совершенно разные, но одинаково одномерные царевны.
Почему Иван полюбил Царевну? За ее красоту? За ее богатый внутренний мир? Из соображений карьеры? Да нипочему. Жёсткий сюжет велит ему вступить в состязание с заморскими королевичами и победить – но не просто так, собственными силами, а непременно с помощью волшебного конька, умной мышки, старушки-советчицы и т. п.
В реалистическом произведении – даже в том, где много фантазии и романтики, – всё не так. Герои многомерны, это не маски, а личности; их поступки мотивированы, сюжет вариативен.
Поэтому, если мы что-то не понимаем в современной новогодней комедии, не надо говорить: «Ах, это же сказка!»
Лучше попытаться понять. Тем самым мы поймем сами себя.
Но всё-таки почему уже сорок лет все так любят фильм «Ирония судьбы, или С лёгким паром»? Не обращая внимания на такую вроде бы бьющую в глаза нетипичность, как позднее холостячество Жени Лукашина? Хотя, повторяю, в те годы лишь 3–4 % мужчин его возраста никогда не состояли в браке.
