«Потому что она выбирает меня».
Я потянулся к ней, пока наши губы не встретились, а затем поцеловал ее. Никаких заборов, правил или колебаний. Я целовал ее всем сердцем, которое было чертовски пустым до Теи.
Ее рот открылся с легким вздохом, почти как от облегчения. Я выпил его, а когда она тихо застонала, я взял и это тоже. Вдохнул это. Потому что потребность в этом кусочке счастья была всепоглощающей. Я жаждал его всю свою жизнь.
Забарабанили первые капли дождя, сначала слегка, потом сильнее.
– Вот дерьмо, – тихо рассмеялась Тея.
Сверкнула молния, и небо разорвало. Ливень разогнал туристов и заставил их бежать под навес магазина, в то время как местные жители Нью-Йорка спокойно доставали зонтики или надевали капюшоны курток.
Я натянул свою куртку на голову, прикрыл Тею, и мы бросились к грузовику. Пока мы залезли внутрь, уже вымокли до нитки, рубашка Теи облегала каждый изгиб ее тела.
– Мы в Нью-Йорке всего несколько минут, а город мне уже нравится, – заявила она, и ее глаза сияли в темноте. – Ему плевать, что мы тут пытались наладить отношения.
– Точно, – кивнул я. – Куда теперь?
– В ближайший отель, – ответила Тея, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в ухо. – В самый ближайший.
Я повез Тею в отель «Хилтон» на Таймс-сквер, радуясь, что мои джинсы и темнота скрывали, как сильно я ее хотел.
Тея прикусила губу, когда узнала стоимость.
– За парковку дерут столько же, как за комнату.
– Все нормально, – заверил я. – Давай проведем здесь первую ночь. А там видно будет.
Она улыбнулась.
– Никакого сценария?
– Никакого.
Мы вылезли из грузовика, она с ее рюкзаком, и я с маленькой сумкой, которую упаковал после того, как получил сообщение Риты. Глаза Теи расширились, когда она увидела, как я вытаскиваю футляр для гитары из-за переднего сиденья.
– Ты что, решил убить меня, Джимми?
Я застенчиво пожал плечами.
– Не знаю. Ты все просила меня спеть. Предположил, что, скорее всего, и сейчас попросишь.
– Да, шансы очень велики. – Она улыбнулась. – Но у меня тоже есть деньги, – добавила Тея, когда я дал чаевые парню на стоянке. – Не плати за все. Комната за мой счет.
Мне не нравилось, что Тея тратит на меня деньги, но это была ее поездка, и так она компенсировала долгие годы зависимости от других людей.
– У вас есть номер наверху, с видом? – спросила Тея портье.
– У нас маловато свободных мест… – Он постучал по клавиатуре. – Ага. Вам повезло. На тридцать третьем стандартная комната, две узкие двуспальные кровати, для некурящих.
– Узкие, – повторила Тея, тяжело вздохнув. – Ладно, как-нибудь справимся.
Он ухмыльнулся.
– Постарайтесь.
С ключ-картой в руках мы поехали на лифте до тридцать третьего этажа. Воздух, казалось, истончался, пока мы поднимались все выше и выше, а вместе с ним возрастало ожидание. Я посмотрел на Тею рядом со мной. Она подняла взгляд; дождевая вода капала с ее волос и блестела на коже. Не говоря ни слова, Тея встала на цыпочки и поцеловала меня в губы. Буквально на секунду прильнула, прежде чем отстраниться.
«Черт возьми, даже если сегодня вечером ничего не произойдет, все уже идеально».
Лампы в нашей комнате были выключены, портьеры опущены. Номер освещали лишь огни Нью-Йорка.
– Это так прекрасно, – пробормотала Тея, повторяя мои мысли. Она бросила сумку на кровать и встала у окна.
Я прислонил свою гитару к стене и кинул сумку на другую кровать, обозначив, что лягу там, если Тея так решит. Долгое время даже сидение напротив нее ощущалось как вторжение в ее личную жизнь, потому что она не могла узнать, хочет ли этого. Не было памяти, чтобы я мог спросить, а она ответить.
«Теперь Тея может сказать мне, чего хочет».
Я присоединился к ней у окна, и мы наблюдали, как молния разорвала темную ночь.
– Обычно я не умолкаю, – сказала Тея. – Но сейчас почему-то очень нервничаю. У меня сердце колотится.
Она взяла мою руку и положила на теплую кожу, которую не закрывала майка. Ее пульс стучал под моей ладонью.
– Мы делаем то, что ты хочешь, Тея. – Я смахнул с ее щеки прилипшую прядь влажных волос. – Что хочешь или вообще ничего.
– Я не хочу «ничего», – сказала она. – Никогда больше. Но… – Она замолчала и с тихим смешком отвела взгляд.
Вдох. Выдох.
– Это т-т-твой первый раз?
– Нет. – Она водила пальцами по моей куртке, пока не подняла глаза к моим. – Но сейчас, стоя здесь, с тобой, я больше ни о ком не помню.
Тея вошла в кольцо моих рук и прижалась ко мне. Мне безумно хотелось завладеть ею, но я держал ее нежно. Свободно.
Тея потянулась ко мне.
– Просто поцелуй меня, Джимми, и посмотрим, что получится.
Никакого сценария. Вся ночь лежала у наших ног, и мы могли сделать из нее что хотим.
Я наклонился и нежно поцеловал ее, попробовал ее губы, которые сразу раздвинулись для меня, несмотря на нервозность, которую я ощущал в ее теле, как электрический ток. Я углубил поцелуй, мой язык нашел ее, и она застонала. Боже, стоны Теи были как спички, брошенные на тлеющий огонь.
Она поцеловала меня в ответ, ее язык скользнул по моему, исследуя, в то время как руки запутались в моих волосах, а затем обхватили мое лицо, будто я был чем-то ценным.
Наш поцелуй набирал обороты. Когда прогремел гром, никто из нас даже не вздрогнул. Тея скинула куртку с моих плеч, лихорадочно ласкала меня руками, пока наши рты яростно сталкивались, а дыхание перемежалось стонами, которые ни один из нас не мог контролировать.
– Я больше не нервничаю, – выдохнула она. – Потому что я помню тебя. Нас. Все, что ты когда-либо говорил или пел мне, Джимми. Не в моем разуме, но здесь. – Она положила руку на сердце. – Я хранила тебя здесь. Даже когда моя память не позволяла мне сказать тебе.
– Ты мне говорила, – возразил я. – Я слышал тебя.
– Ты боролся за меня, – сказала она.
Я снова поцеловал ее и поднял. Она обвила ноги вокруг моей талии, а я понес ее к кровати. Тея сбросила свой рюкзак на пол, а затем потянулась ко мне, когда я опустился на нее сверху. Ее тело сводило меня с ума. Я никогда в своей жизни не испытывал подобного желания. У меня никогда не было такой девушки, как Тея, той, которую я бы хотел и которая хотела бы меня, такого, какой есть.
Ее руки скользнули по моим бокам до талии. Тея притянула меня к себе, приподняв бедра, и я лег на нее, целовал, посасывал, вызывая все больше тех нежных стонов, которые сводили меня с ума.
Она оторвала рот от моего, задыхаясь.
