Он пожал плечами.
– Уход за резидентами не моя забота – и не твоя. Если Делия Хьюз узнает, что ты балуешься с ее сестрой, она тебя выкинет.
Потому что у Теи будет краска вместо чертовых маркеров? Или немного музыки? Лучшая жизнь?
Когда остальные ушли, я повернулся к Рите.
– С чего Делии беспокоиться, если мы дадим ее сестре холст?
– У нее есть свои причины, – мягко сказала Рита. – Делия защищает сестру. Боится расстроить ее, боится любой публичности. А еще следит за деньгами.
– Какими деньгами?
– После родителей им досталась страховка, по миллиону долларов каждой. Финансирование «Голубого хребта» не равномерное. Иногда у нас случаются сокращения. Делия хочет сберечь каждую монету, если Тее придется переехать куда-то еще. Она осторожничает.
«У нее миллион долларов в банке, а она не купит своей сестре чертову краску?»
– Бессмыслица.
Рита проверила свои часы и встала, чтобы уйти.
– Это мило, что ты хочешь улучшить жизнь мисс Хьюз. Но если купишь ей холст и краску, она забудет обо всем, как только они исчезнут из виду.
«Но в тот момент обрадуется. Это не считается?»
– Рита.
Она остановилась у двери и посмотрела на меня.
– Я думаю, что она знает, – сказал я.
– Не знаю, дорогой, но ей не больно.
– Но…
– Как и сказала Анна, если она не осознает свою ситуацию, то не страдает.
– А если осознание глубже сознания?
– Без сознания нет осознания. – Она мягко улыбнулась. – Вот почему это называют бессознательным.
Я потер лицо руками.
– А как насчет музыки? Тея любит танцы и техно.
– Она иногда слушает классическую станцию. Так велела Делия. Она вычитала, что Моцарт благоприятно влияет на мозг.
– И все? Это все развлечения Теи?
– Ну нет. У нее есть телевизор. Ее любимый сериал – «Офис». Тея смотрит его, хотя не знаю, следит ли она за сюжетом. Как и все здесь, это просто рутина. – Она нежно улыбнулась мне. – И когда я выключаю радио или телевизор, она не помнит, что они вообще были включены.
Выражение ее лица было полным жалости. Хоакин выглядел удивленным. Анна хотела, чтобы я занялся своим делом и прекратил пытаться диагностировать сложный неврологический случай, для которого у меня не было знаний или образования. Они все разочаровались в Тее.
Рита сунула голову обратно в комнату.
– Пока не забыла, Джим, ты не можешь вывести мисс Хьюз на прогулку сегодня, в час? Я знаю, у тебя перерыв, но…
– Да, могу.
Потому что я не собирался от нее отказываться.
Глава 9
Джим
Время до часа тянулось вечность. Я вытащил из своего шкафчика телефон и наушники и сунул их в карман. Подошел к Тее в столовой. Перед ней стояла недоеденная тарелка сыра, крекеров и нарезанных зеленых яблок. Я позволил ей увидеть меня первым.
– Сколько уже прошло?
– Два года.
Она кивнула.
– Я только вернулась. Вы первый человек, кого я вижу. – Она посмотрела на мою табличку с именем. – Привет, Джим. Я Тея.
– Хочешь пойти погулять и подышать свежим воздухом?
Ее улыбка была до боли потрясающей.
– С удовольствием.
Мы вышли через заднюю дверь в душную жару летнего дня. Вместо того, чтобы осунуться от духоты, Тея ожила. Несмотря на унылую одежду, она была яркой и красивой. Я подозревал, что Тея Хьюз до аварии не носила брюки цвета хаки и лоферы.
– Это так мило, Джим, – сказала она. – Джим – это от Джеймса?
– Можешь называть меня Джимми, – сказал я, потому что мне надоел наш обычный сценарий.
Она со смехом подтолкнула мою руку.
– Мысли читаешь? Я как раз собиралась попросить. Ты Джимми. У тебя добрые глаза.
По крайней мере, эту фразу я мог слушать еще сто раз.
– Так тихо, – сказала Тея.
Я сжал телефон и наушники в кармане, размышляя, а такая ли хорошая идея дать ей музыку. Вдруг она сорвется? Но пятиминутный мир Теи всегда был тих, а я устал гадать. Так чертовски надоело ничего не делать.
– Я думал о том же, – медленно сказал я. – Любишь музыку?
«Музыка – это жизнь».
– Люблю? Музыка – это жизнь. Какую ты слушаешь?
Я не позволил ей перевести разговор на меня.
– Всего понемногу. Что нравится тебе?
– Танцевальная и техно. – Она нахмурилась. – Забавно… Не могу вспомнить ни одного исполнителя.
– Погоди, – сказал я, вытаскивая телефон и наушники. Быстро прокрутил плей-лист популярных танцевальных песен. Первым всплыл «Bad Romance» Леди Гаги.
– Попробуй это. – Я дал ей наушники, нажал на воспроизведение и подобрался.
Лицо Теи мгновенно озарилось радостью, и она начала качать головой с закрытыми глазами, слушая свою любимую музыку, возможно, впервые за два года.
– Боже мой, это потрясающе! – воскликнула она. – Вот. Послушай сам.
Она взяла один наушник и отдала мне. Мы стояли посреди полудня, лицом к лицу. Она растворилась в музыке, а я – в ней. Я никогда в жизни не видел ничего столь прекрасного. Она качалась точно ива, стройная и нежная, а я был дубом, пустившим корни перед ней. Между ней и миром, защищая ее изо всех сил.
Песня закончилась, и Тея достала наушник.
– Я хочу твою любовь… Любовь, любовь, любовь…
Я уставился на нее. «Это слова песни, идиот. Она не про тебя».
Тея засмеялась и игриво толкнула меня.
– Мне понравилось, но тебе она совсем не подходит. Ты не любитель танцев и клубов, я права?
– На самом деле, нет.
Она коснулась пальцами мышц моего предплечья.
– Я не могу представить тебя на танцполе. Ты был бы вышибалой в клубе, следил бы, чтобы все вели себя хорошо. Марк Антоний. Слышал о Марке Антонии?
– Вроде бы.
– Марк Антоний был генералом, который воевал за Юлия Цезаря во время гражданской войны. После смерти Цезаря Антония отправили в Египет, где правила Клеопатра. У них был роман, который едва не спровоцировал новую войну. Клеопатра очень любила Марка Антония. Сильный. Благородный. Солдат, но такой, кто сражается лишь потому, что должен. – Она подняла глаза к моим. – Ты выглядишь так, будто ты бы сражался, но только если бы пришлось.
– Только если бы мне пришлось.
«Я буду сражаться за тебя».
Мы не могли отвести друг от друга взгляда, затем Тея глубоко вздохнула.
