Дверь открылась так внезапно, что я, так же, как и Олег Петрович чуть раньше, невольно вздрогнула.
Увидев его на пороге, запнулась, и это, пожалуй, меня и спасло. Он обвел взглядом каморку и не мог не заметить, что большинство предметов лежит не на своих местах.
— Нашли то, что искали? — будничным тоном спросил он.
— Даже не знаю. — Я обвела взглядом каморку. — Тут еще все стало падать, пришлось убираться. Но клавиатуру посмотрела. На вид-то все рабочие. Возьму вот эту.
Я схватила первую попавшуюся клавиатуру и подошла к двери. Но Олег Петрович так и остался стоять на месте, преграждая мне путь.
— Что случилось? — улыбнулась я.
Его лицо было совсем близко. В светло-серых глазах засел самый настоящий страх. Они напоминали прозрачные ягоды крыжовника.
Свой страх я успокоила огромным усилием воли. Уж слишком маленьким было расстояние для того, чтобы я могла как следует развернуться. Передо мной стоял убийца, и он предполагал, что я могу это знать. Но все еще сомневался, ведь ему так долго везло. Он всех обставил, он всех обманул.
— Дайте пройти, — повысила я голос.
Он нехотя отступил в сторону и зашел в кладовку.
— Что-то потеряли? — поинтересовалась я.
Олег Петрович не ответил. Он беспорядочно передвигал старые тумбочки, гремел стульями и сбрасывал на пол мониторы.
На шум отреагировали все. Из кабинетов стали выходить люди. В том числе и те, с которыми я еще не была знакома. У стены стояли два парня в полицейской форме. Видимо, они пришли тогда, когда я ковырялась в мусоре.
Из конференц-зала показалась Татьяна. Я подошла к ней и вынула из кармана сложенный лист бумаги.
— Предсмертное письмо Марины, — сказала я. — Кажется, я знаю, кто ее убил.
* * *
Миша Малахов появился в тот же вечер. Мы с Андреем встретили его возле кабинета следователя Кношевской, которая четвертый час допрашивала Олега Петровича Масленникова.
Его вывели со скованными руками.
Проходя мимо, он криво улыбнулся, но потом опустил голову и как-то резко сник. Мы смотрели ему вслед, не проронив ни слова.
Татьяна пригласила нас в кабинет.
— Думаю, что не нарушу закон, если изложу вам его показания своими словами. Но сначала я чай заварю, если никто не против. С утра крошки во рту не было.
Никто не возражал. Вскоре Татьяна поставила чай на подоконник и села за свой стол.
— То письмо, которое вы нашли в кладовке, — обратилась она ко мне, — многое прояснило. Это действительно была та самая недостающая часть пазла, без которой многое было непонятно. Марина обо всем рассказала очень подробно.
— Я могу узнать, что было в том письме? — спросил Малахов.
— С моих слов? Можете, — ответила Татьяна. — Марина назвала причину, по которой решила совершить суицид. И подробно описала все, что с ней происходило в последние месяцы жизни. Ни об Андрее Савостине, ни о Михаиле Малахове в письме нет ни слова.
Малахов провел рукой по небритому подбородку. За то время, что он скрывался, он осунулся, даже как-то почернел. Приехал сразу же, как узнал от Савостина, что Олега Петровича арестовали. Он мог бы прятаться и дальше, но понял, что настал момент вернуться.
— И что же это была за причина? — глухо спросил Михаил, не отнимая руку от лица.
— Написала, что не видит другого выхода.
— Да хватит уже ходить вокруг да около, — произнес Малахов. — Что было в этом письме? Мы имеем право знать. Я. Я имею право знать.
Я посмотрела на Андрея. Он разглядывал носки своих ботинок.
— Давайте так, — предложила Татьяна. — Я могу рассказать, но вы услышите неприятные для себя вещи.
Савостин оставил в покое свою обувь и взглянул на Татьяну.
— По-моему, за эти несколько дней мы узнали друг о друге все, что можно, и даже сверх того, — заметил он. — Предлагаю забыть о приличиях и перестать беречь друг друга хотя бы здесь. Иначе не знаю, как вы, а я зря сюда приперся.
Татьяна вышла из-за стола и сложила руки на груди. Сделала один шаг, потом второй. И наконец начала рассказывать:
— Хорошо. Все началось, если не ошибаюсь, с того момента, как вы, Михаил, проявили интерес к своей сотруднице. Ее мать была рада, что у дочери роман с молодым представительным человеком, занимающим высокий пост.
— Какой там высокий… — пробормотал Малахов.
— Анна Григорьевна считала иначе, — возразила Татьяна, медленно огибая стол. — Она хотела пристроить дочку, которую всю жизнь считала недостойной мужского внимания, легкомысленной и глупой. В Марине ее раздражало все: прическа, наряды, поведение, отношение к жизни. Чтобы хоть как-то утихомирить дочь, которая, кстати, была очень ранимым человеком, она пустила о ней сплетни, которые тут же дошли до Марины. Позже Анна Григорьевна поняла, что только навредила дочери. Но тогда ей казалось, что слухи о легком поведении заставят Марину вести себя скромнее, одеваться не так вызывающе и выбирать правильных друзей. Поэтому она была рада, когда дочь сообщила ей, что встречается с их общим шефом.
— Господи, — прошептал Михаил. — В каком же кошмаре она жила.
— Кошмар начался позже, — перебила его Татьяна. — В один прекрасный вечер Марина, ее шеф и его заместитель решили отдохнуть после рабочего дня. Они провели один любовный эксперимент, после чего Марина прервала все отношения со своим шефом. Все постарались забыть о том, что было.
— Да не было ничего, — простонал Михаил. — Твою мать, ведь все обошлось без последствий!
— Да было, еще как было, — махнул рукой Савостин. — Не перебивай следователя, Мишаня.
— Все дело в том, что был человек, который знал, что произошло тем вечером в вашем кабинете, — обратилась Татьяна к Малахову. — Он успел сделать несколько фотографий, подтверждающих тот факт, что Марина имела половую связь одновременно с двумя мужчинами. Мало того, оба являлись ее непосредственными руководителями. Фотографом оказался Олег Петрович Масленников, который в тот вечер забыл в кабинете ключи от квартиры и вернулся, чтобы их забрать. Конечно, вы не предполагали, что кто-то в столь поздний час сможет вас увидеть. Но он сначала услышал — звуки легко разносятся по пустому помещению. А потом понял, что может не только услышать, но и увидеть.
— Старая замочная скважина, — схватился за голову Малахов. — Новый замок врезали, а старый не тронули. Боже мой…
— Через эту скважину Олег Петрович умудрился сделать несколько фотографий, — добила Малахова следователь Кношевская. — Они были очень плохого качества, но вполне сгодились для компромата. Он приберег их на всякий случай. Вот такой вот человек работал рядом с вами, Михаил Егорович.
— Он волочился за Маринкой еще до того, как мы стали встречаться, — сказал Малахов. — Она отшила его. Его бы только мертвый не отшил.
