Он был довольно симпатичным, но презрительная ухмылка не красила его. Иден не попалась на крючок.
— Немного, — ответила она, что было не совсем правдой. — Что вы партизаны Со Герреры, что вы ненавидите Империю и ее устои. Что вы сделаете все, чтобы свалить ее, и рассчитываете, что я смогу вам помочь.
Стейвен кивнул:
— Примерно так. А ты можешь?
— Смотря чего вы от меня хотите.
Лидер вдруг помрачнел.
— Мы тут не в игры играем, — рявкнул он и указал на Дела с Гидеоном. — Видишь этих двоих? Они нас разыскали после того, как вся их ячейка пожертвовала своими жизнями, чтобы дать им шанс.
Оба «брата» сумели придать себе смущенный вид. Стейвен повернулся к чадра-фэну:
— У Пиикоу отняли семью и держали в заложниках, чтобы он согласился работать на вредном производстве. Как потом выяснилось, его семью убили в тот же час, когда он прибыл на фабрику, потому что именно так Империя предпочитает вести дела. Он и сам скоро к ним уйдет, потому что надышался токсичной химии. Но, пока может, он будет помогать нам по мере сил.
Только теперь Иден заметила на голове и руках Пиикоу проплешины, где проглядывала голубовато-серая кожа. По выражению лица чадра-фэна было видно, что быть в центре внимания ему неприятно.
— Сейн — беглая рабыня, чей хозяин помогал Империи проворачивать сделки на черном рынке. Ру, Халия и Садори Вушан — из порабощенного народа каги, который уже много поколений борется против своих угнетателей. Здесь нет никого, кто пришел бы к нам из богатых и влиятельных кругов.
— Во всяком случае, напрямую, — раздался теплый, приятный голос. В круг света вышел некто, кого Иден решила считать человеком. Он был стройного сложения, роста выше среднего, гладко выбритый, но с густой копной черных волос, лишь самую малость подернутых сединой. Цвет глаз было не разобрать — они были какого-то светлого оттенка. На лице виднелось несколько морщин, но было видно, что он чаще улыбается, чем хмурится. Улыбался он и сейчас.
— Тридцать с лишним лет назад я родился в семье, не обделенной богатством и влиянием. Но сам уже давненько лишен и того и другого. Думаю, Иден, нас с тобой кое-что роднит. Потому-то я и сказал Стейвену, что ты захочешь нам помочь.
— Как тебя зовут? — спросила Иден у новоприбывшего.
— Зови меня Наставником, — отозвался тот. Это одновременно и было и не было ответом.
Несмотря на голод, Иден позволила рагу остыть, пока она разговаривала сначала с предполагаемым лидером группы, а затем с человеком, который протолкнул идею ее похищения. Она снова повернулась к Стейвену:
— Я так понимаю, ты здесь главный. Так чем я могу вам помочь?
Наставник расплылся в улыбке. В этот момент снаружи послышались негромкие голоса, в которых угадывались облегчение и скрываемое возбуждение. Иден узнала этот тон: в таком настроении возвращались с успешно выполненного задания.
— Чую запах тикктиккового рагу! — донесся веселый женский голос.
— Я сам его съем! — предупредил юный каги — Садори.
— Давай, если хочешь, чтобы тебя поколотили, — ответил другой женский голос, хриплый и теплый. Следом раздался мужской смех.
В круг света вошли тви’лека и двое людей — парень и девушка. Атмосфера сразу изменилась. Тви’леку приветствовали объятиями, улыбками и смехом, и на мгновение показалось, что здесь не пристанище бунтарей, а просто друзья отдыхают на природе. Это была странная метаморфоза.
Новоприбывшие, конечно, сразу заметили Иден.
— Ого, — сказала девушка и, не отводя взгляда от нее, подошла к Стейвену — Молодец, Эйзен, ты ее привез. Не зря столько месяцев шпионил на Вардосе. Вернулся, теперь повеселимся! — Она дружески хлопнула Поварена по спине и повернулась к Стейвену Лидер партизан развел руки, и они обнялись. Стейвен поцеловал девушку в лоб, она прижалась к нему, и оба снова повернулись к остальным.
Родители Иден никогда не демонстрировали нежности друг к другу в ее присутствии, и увиденное пробрало даже сильнее, чем похищение под дулом бластера и подозрительные взгляды партизан.
— Так что, она будет работать с нами? — спросил парень. Он был моложе всех, за исключением юного каги. Стройный, но неухоженный, он недоверчиво глядел на новенькую. У него были выразительные зеленые глаза и довольно приятное лицо — правда, обросшее щетиной.
— Да, она будет, — сказала Иден, не успев прикусить язык.
— Мы прилетели как раз перед вами. — Эйзен указал ложкой на Иден. — Лед еще не совсем растаял.
Тви’лека окинула Иден оценивающим взглядом. Кончики ее лекку слегка дернулись.
— Как прошло? — спросил у нее Наставник, явно стараясь отвлечь внимание от их имперской... гостьи? Коллеги? Пленницы? Иден до сих пор не знала, кем ее считают.
— Отлично прошло, — отозвалась тви’лека. — Они были как глина в моих руках. И Кейва. — Она повернулась к парню и театрально подмигнула. Тот сделал вид, что падает в обморок, послал ей воздушный поцелуй и ухмыльнулся, явив пугающе белые и ровные зубы. — Всегда поражаюсь, что только готовы сказать или сделать облеченные властью, стоит им предложить нечто желанное и недоступное.
Не улыбнулся один лишь Стейвен.
— Когда-нибудь, Дейна, — предостерег он, — ты свернешь себе шею.
Иден ожидала нового взрыва смеха, но Дейна вдруг посерьезнела:
— Никогда. Кто в рабстве был, тот выживать умеет.
Иден, которая отправила в рот кусок мяса, от удивления перестала жевать и автоматически покосилась на Сейн. И лишь потом осознала, что сделала. Ее захлестнула паника — проклятье, неужели она уже успела себя выдать? — но тут она вспомнила, что Сейн уже представили как рабыню. Если кто-нибудь сейчас наблюдал за ней, то просто решил бы, что Иден увидела параллель в судьбах обеих женщин. Пришлось подавить приступ гнева, вызванный этой осечкой. Иден не была уверена, что сможет убедительно скрывать свою истинную роль, и эта мысль тревожила ее.
«Я из рода Версио, а Версио всегда добиваются успеха».
— Она чистая? — спросила тви’лека — Дейна. — Никаких передатчиков, записывающих устройств? Ничего?
— Да ну тебя, — недовольно протянул Эйзен. — Думаешь, я привез бы ее сюда? Корабль тоже чист.
Иден застыла, когда до нее дошел смысл сказанного. Она оторвалась от миски и посмотрела Новарену прямо в глаза.
— Эйзен? ледяным тоном проговорила она. — Каким образом ты меня обыскал?
Мужчина отвел взгляд.
— Сканеры, — ответил он.
— Только сканеры? — продолжала наседать Иден. Эйзен хмуро ковырялся ложкой в своей миске. — Эйзен, ты ко мне прикасался?
— Ну, надо же было убедиться! — огрызнулся Новарен.
Иден вспыхнула от гнева и стиснула миску. Она ожидала, что ее будут обыскивать, но узнать, что это сделали без ее ведома, пока она была без сознания...
